Консолидация Глобального Юга и Востока: вызовы и возможности для Беларуси

Вслед за саммитами ШОС (Нью-Дели, 4 июля) и БРИКС (Йоханнесбург, 22-24 августа) свои форумы провели и другие крупные образования: АСЕАН (Джакарта, 5 – 7 сентября) и G20 (Нью-Дели, 9 – 10 сентября). Примерно в эти дни состоялись 18-й Восточноазиатский саммит (Джакарта, 5 – 7 сентября), VII Восточный экономический форум (Владивосток, 10–13 сентября), а также 5-я Консультативная встреча глав государств Центральной Азии (Душанбе 14-15 сентября) и саммит G77 + Китай (Гавана, 15-16 сентября). На ноябрь в американском Сан-Франциско запланирована встреча лидеров Азиатско-Тихоокеанского экономического сотрудничества.

Возникновение тренда

Несмотря на различные масштабы, географический охват, повестку и итоги все эти события (особенно их плотность) в той или иной степени укладываются в один глобальный тренд. Его можно охарактеризовать как происходящую на пространстве Глобального Юга & Востока регионализацию, то есть более сфокусированное обособление развивающихся государств по своим регионам и национальным интересам. Такой подход позволяет за счет искусного дипломатического маневрирования проводить суверенную внешнюю политику без обязывающих ограничений извне, а также вписываться в новый мировой порядок, причем на выгодных для себя условиях, находя подходящие ниши для своих экономик.

Подобный стиль международного поведения также отражает новую эпоху, в которой политика многих государств – это постоянный выбор ситуативных партнеров для решения своих наиболее насущных проблем, под каждую из которых могут быть совершенно разные визави и блоки. В теории, чем больше площадок для постоянного общения и диалога, тем больше взаимопонимания и степеней свободы.

Очевидно, что нынешняя нестабильность и неопределенность постепенно приводит к перетоку силового потенциала с Запада на Глобальный Юг & Восток. Возникающая на фоне такой динамики новая нормальность делает неизбежным и необратимым полицентричное мироустройство. А его ядро формируют динамично растущие альтернативные центры силы, такие как БРИКС, ШОС, АСЕАН.

В 2022-2023 гг. список и география стран-соискателей членства в этих “клубах” заметно расширяется, что катализирует появление параллельных западным механизмов международной торговли и финансов. С учетом своей экономической и военной мощи они становятся привлекательными коммуникационными площадками, которые, среди прочих функций, являются связующим звеном и для ЕАЭС в его контактах со странами Глобального Юга & Востока.

Проявление тренда в Беларуси

Республика Беларусь, в полной мере испытывая на себе эффекты упомянутого выше тренда, планомерно наращивает взаимодействие со странами Глобального Юга & Востока.

Так, в мае т.г. в адрес глав государств-членов БРИКС направлены официальные обращения Президента Республики Беларусь А.Г. Лукашенко о приеме нашей страны в эту организацию. 

В июле т.г. подписан Меморандум об обязательствах Республики Беларусь в целях получения статуса государства — члена ШОС. 

Принята Совместная декларация об установлении отношений всепогодного и всестороннего стратегического партнерства между КНР и Беларусью. Утверждена Стратегия развития двустороннего сотрудничества с Индией, отношения с которой также планируется поднять до стратегического уровня. Подписана дорожная карта всестороннего сотрудничества с Ираном до 2026 года.

Вместе с тем рост интереса Минска к Глобальному Югу & Востоку в основном проистекает из необходимости замещения за счет этих направлений выпавших на фоне санкций торговых связей с Западом. Для нас эти рынки по-прежнему остаются сложными, малоизученными и не совсем понятными. Хотя сейчас, возможно впервые в истории, для более осмысленного и упорядоченного движения туда объективно созрели благоприятные условия и предпосылки.

Закономерно и то, что маневр в обозначенном выше направлении сопряжен с рядом рисков и проблем, которые усиливает текущая международная обстановка. В их числе:

• постпандемические и санкционные эффекты, включая сбои в традиционных схемах финансов, логистики и цепочках поставок;
• жесткая конкуренция на региональных рынках, которая сдерживает активность белорусских экспортеров;
• дефицит квалифицированных и мотивированных специалистов
  с соответствующим практическим опытом;
• инерция евроцентричности в массовом сознании, сложность интеллектуального обоснования в обществе необходимости разворота
  к Глобальному Югу & Востоку.

Хотя стремление к дедолларизации экономик, в том числе к единой валюте и использованию местных валют во взаимных расчетах, становится общей мотивацией и масштабируется, этот процесс сложен и длителен, так как должны сформироваться экономические предпосылки и внутренний консенсус. Как бы там ни было, доллар США пока остается наиболее предпочтительным, в том числе внутри ШОС и БРИКС. Например, более 80% транзакций во внешней торговле Индии номинированы именно в американской валюте.

К слову, впервые о расчетах в нацвалютах заговорили еще в 2012 году, но активно процесс пошел только через восемь лет. Новый банк развития БРИКС (аналог МВФ) был создан в 2015 году, что является едва ли не единственным примером институционализации. В марте же 2022 года он присоединился к американским санкции против России.

Кроме того, торговля в национальных валютах – это всегда рост транзакционных издержек за счет дополнительных расходов на финансовое сопровождение сделок и конвертацию из неконвертируемых в резервные валюты.

Все большее оформление ШОС и БРИКС в качестве своеобразного пула стран второго и третьего мира, добивающихся справедливой и равноправной системы глобального управления с равными для всех правилами и правами (особенно в сферах финансов и экономики), мало кому нравится на Западе. Наглядно это иллюстрируют, например, итоги августовской встречи в американском Кэмп-Дэвиде лидеров США, Южной Кореи и Японии, напоминающие попытку создания еще одного регионального военно-политического и экономического альянса, некого аналога азиатского НАТО, в противовес ШОС и БРИКС.

Помимо экономических потенциалов и военной мощи как символических ориентиров, не менее важен вопрос внутренней консолидации и единства, без которых ШОС и БРИКС вряд ли станут новыми полюсами глобальной политики.

Новые возможности

С другой стороны обратная сторона любого риска – это новые возможности. Для Беларуси они, среди прочего, могут дать шанс:

• нарастить национальное присутствие на новых рынках;
• переформатировать под запросы реального сектора национальную научную школу востоковедения и профильное бизнес-образование;
• постепенно выправить в обществе цивилизационный “перекос” между Востоком и 3ападом.

При этом эксперты предостерегают: не следует питать иллюзий по поводу превращения ШОС и БРИКС в антизападные макрорегионы, равно как и относительно их скорой институционализации с формированием более действенной управленческой конструкции, а не просто клубов по интересам с относительно размытой повесткой.
Во всяком случае, в ближайшей перспективе.

Хотя эти блоки и демонстрируют амбиции расширять пространство для независимого маневра, а также способность влиять на международную повестку, пока речь едва ли идет об их антизападной направленности – за исключением России и, возможно, Ирана никто открыто противопоставляться Западу не хочет и не станет.

Китаю, например, с его идеями о единой судьбе человечества и очевидного доминирования над другими по своему потенциалу, институционализация не нужна. Индию, которая методично продвигает линию на многовекторность (мультиприсоединение), большие и неоднородные ШОС и БРИКС тоже вполне устраивают. По этим же причинам в Нью-Дели меньше всего заинтересованы в усилении антагонизма внутри этих сообществ.

Как представляется, здесь именно тот случай, когда, образно говоря, ”ехать” гораздо важнее “шашечек”.

Пример такого прагматичного подхода – индийский бизнес. При опоре на свои диаспоры индийцы методично создают по всему миру свою финансово-экономическую инфраструктуру, как правило, с неформальными механизмами (хавала/хунди) проводки транзакций вне банковских каналов. Такая ассиметричная стратегия, с привлечением структур теневой экономики, позволяет осваивать новые рынки, креативно обходить санкции, рискуя там, где это не готовы или не могут делать официальные структуры.

Поэтому главной задачей является интеграция национальной инфраструктуры платежей и кредитования государств-членов ШОС, БРИКС и ЕАЭС с прицелом на развитие надежной системы взаиморасчетов, а также рынков капитала в местных валютах.

Образ будущего

Ответом Минска на возникающие риски и вызовы может стать рациональная и прагматичная встроенность в пространство Глобального Юга & Востока, что позволит повысить маневренность и, как результат, устойчивость национальной экономики. В том числе посредством:

• фиксации Глобального Юга & Востока в системе государственных приоритетов в новых редакциях концепции внешней политики и концепции национальной безопасности;
• диверсифицированной интеграции в политический, экономический и культурно-цивилизационный ландшафты, в том числе путем дальнейшего качественного укрепления дипломатического, экономического и иного присутствия в целевых странах и регионах;
• консолидации под стоящие задачи усилий экспертного, академического и иных профессиональных сообществ;
• завершения процедуры вступления в ШОС с активным включением
  в процессы ее реформирования и прикладного секторального развития;
• совершенствования разноформатного взаимодействия с БРИКС с нацеленностью на получение членства в этой организации;
• сопряжения усилий и синергии потенциалов БРИКС, ЕАЭС и ШОС, других региональных форматов, в том числе путем практической реализации инициативы Президента Республики Беларусь о проведении их совместного саммита;
• углубления двусторонних связей с Россией, Китаем, Индией, Турцией, Ираном, ОАЭ, со странами АСЕАН и Персидского залива, а также с Африканским союзом и сообществом стран Латинской Америки и Карибского бассейна.

Совершенно очевидно, что необходимым условием для эффективной реализации в Беларуси проектов по линии ШОС и БРИКС является их ресурсная обеспеченность, и прежде всего – подготовленными, мотивированными и опытными специалистами. Иначе все наши грандиозные планы останутся на бумаге либо на уровне пафосных деклараций о намерениях.

Например, в России, при всех сложностях текущего момента, на этот счет сделаны выводы и в рамках “разворота на Восток” приняты соответствующие управленческие решения в сфере профильного образования на основе междисциплинарного подхода.

Так, Минобрнауки РФ, признавая оторванность компетенций своих выпускников от насущных потребностей рынка, совместно с центрами изучения Азии и Африки (в том числе зарубежными) разрабатывает новую комплексную программу развития образования и исследований в области востоковедения и африканистики до 2030 года. Она предусматривает обязательные стажировки в изучаемых странах и регионах с решением там не только теоретических, но и прикладных задач в интересах государства и бизнеса. Кроме того, предлагается начинать изучение восточных языков уже со школьной скамьи, организуя совместно с работодателями курсы повышения квалификации и переподготовки педагогических кадров.

Учитывая, что у нас ситуация с подготовкой востоковедов и африканистов едва ли отличается от РФ, на отраслевом уровне такой передовой опыт заслуживает внимания и заимствования. Чтобы, по обыкновению, в очередной раз не получилось так, что на эту проблему прежде укажут на самом верху.

Насколько мы сможем быть в тренде – эффективно воспользоваться новыми возможностями и заинтересовать партнеров на Глобальном Юге & Востоке – зависит только от нас самих.