«Большая игра» 2.0 в Азии: Беларусь как восточноевропейская реплика ближневосточного Катара

С использованием инструментария сравнительно-географического метода исследований попробуем с нестандартного ракурса поискать сходство между … Беларусью и Катаром. И проведем такой анализ, прежде всего, через призму усиливающейся роли и места малых и средних государств в условиях глобальной неопределенности и мировой перебалансировки.

Катар – небольшое арабское государство (население – около 2,7 млн человек), расположенное на побережье Аравийского моря. Обладает 13% мировых запасов природного газа (третья позиция в мире после России и Ирана), а также подтвержденными залежами нефти на уровне 25,41 млрд баррелей (13-место в мировом рейтинге). Кроме того, у этой страны имеется инвестиционный профицит в размере более 335 млрд долларов в Фонде суверенного благосостояния.

Эта маленькая нация долгое время в основном жила в тени своих более крупных и сильных соседей, таких как Саудовская Аравия и ОАЭ. Однако в последнее время, особенно после августа 2021 года, Катар вышел на лидирующие позиции в регионе, став надежным международным партнером по Афганистану, снискав доверие Талибана, политический офис которого с 2013 года базируется в Дохе.

В июне 2017 года Катар с подачи Саудовской Аравией, ОАЭ и Бахрейна был исключен из Совета сотрудничества стран Персидского залива (ССЗ) из-за обвинений в поддержке «терроризма» и «экстремизма», которые разорвали с ним дипломатические отношения и ввели сухопутную, морскую и воздушную блокаду.

Во многих отношениях эта блокада стала для Катара моментом истины, заставив выйти из привычной парадигмы и обрести поддержку в лице Турции и Ирана, которые пришли на помощь в трудную минуту. В апреле 2016 года Доха и Анкара подписали военное соглашение, что позволило туркам разместить свои войска на военной базе в Катаре, несмотря на сопротивление ССЗ.

США, которые первоначально поддержали блокаду, постепенно склонились в сторону разрядки из-за наличия в Катаре критических интересов. В 2003 году США переместили свой Центр боевых воздушных операций из Саудовской Аравии на авиабазу Аль-Удейд вблизи Дохи, где расквартировано более 10 тысяч военнослужащих (сопоставимо с общей численностью вооруженных сил самого Катара). Этот объект служит базой материально-технического снабжения Центрального командования США (CENTCOM) и имеет решающее значение для военных операций в регионе. В Дохе проходили переговоры между США и Талибаном, кульминацией которых стало подписание в феврале 2020 года мирного соглашения. После ухода из Кабула американское посольство в Афганистане продолжает функционировать именно из Дохи.

Возвышение Катара произошло не в одночасье и потребовало времени. Решение ускорить экономическое развитие, позиционировать себя как современную умеренную исламскую страну было принято руководством еще в 1990-х годах. В результате к 2006 году Катар стал крупнейшим экспортером природного газа в мире. В июне 2021 года в Дохе состоялся первый Катарский экономический форум, собравший более 100 мировых лидеров, дипломатов, ученых и бизнесменов. В 2022 году страна примет чемпионат мира по футболу, который позволит позиционировать Катар на мировой арене как спортивную нацию, что до сих пор не удавалось ни одной арабской стране.

В военном отношении Катар тоже меняется. Будучи малой страной в сложном соседстве, он вынужден постоянно заботиться о своей обороноспособности. После событий 2017 года Доха не может позволить себе угрозы военного конфликта или повторения ситуации захвата Кувейта в 1990-х годах. В этих целях, помимо военного присутствия у себя США и Турции, Катар заключил миллиардные сделки с французскими, американскими, британскими, германскими и итальянскими оборонными компаниями.

Таким образом, несмотря на внешнее давление, Катар выстоял и с достоинством вышел победителем на лидирующие позиции в регионе, поступательно наращивая военную и экономическая мощь. Безусловно, это рассматривается как неоспоримая победа, потому что Доха в итоге не уступила ни одному из требований своих недоброжелателей.

Выход Катара из кризиса и превращение в регионального игрока стали во многом возможными благодаря следующим факторам:

умелому политическому руководству государством, обладающему стратегическим выдержкой и терпением, помноженными на независимую и жесткую позицию;

способности элит консолидировать и мобилизовать общество перед лицом сопутствующих кризису рисков, вызовов и угроз, а также оптимально использовать преимущества страновой географии и геополитического положения в региональных и глобальных пасьянсах;

сбалансированной макроэкономической политике и грамотному распоряжению имеющимися ресурсами;

поддержке традиционных региональных партнеров и друзей, в том числе в военно-политической сфере.

Катар, находясь в кризисной ситуации и будучи зажатым между центрами силы, не стал окончательно и бесповоротно закрываться от своих оппонентов. Доха избрала проактивный подход – была проведена прагматичная инвентаризация внешних приоритетов, следствием чего стала суверенизация внешней политики путем ситуативной корректировки партнерской базы. В итоге страна продолжила спокойно, уверенно и последовательно проводить свой курс в русле национальных интересов, стала еще сильней, что, как видим, получило в конце концов международное признание.

Примерно аналогичная ситуация сегодня наблюдается
и в Беларуси, где на наших глазах происходит «разворот в Азию». У нас, безусловно, нет таких запасов минеральных ресурсов как у Катара.
Но дело не только и не столько в ресурсной базе и ее потенциале. Если вынести этот фактор за скобки, то практически все необходимые
и достаточные слагаемые для повторения катарского феномена при осуществлении «маневра» у нас имеются. Требуется только грамотно ими воспользоваться, сконцентрировать имеющиеся ресурсы на приоритетных задачах развития и географических векторах, адекватно позиционировать свою страну на международной арене.

Рассмотрение ситуации вокруг Катара через призму корреляции
с белорусскими событиями наводит на размышления о роли и месте малых и средних государств в контексте геополитической и технологической реконфигурации мира, равно как и о способности национальных лидеров вовремя оценить новые реалии, выгодно подать свою привлекательность и эффективно управлять текущей динамикой.

Ряд таких стран в условиях прогрессирующей турбулентности оказались не готовы жертвовать национальными интересами в угоду крупных игроков и в стремлении хеджировать риски выборочно взаимодействуют со всеми, включая явных антагонистов. Как закономерный итог, прежние жёсткие альянсы/партнёрства трансформируются в более маневренные и гибкие союзы, в том числе за счет диверсификации круга участников, делая региональную (да и глобальную) среду более устойчивой и стабильной.

Упреждая возможные замечания по поводу корректности сопоставления ресурсной базы Беларуси и Катара, вполне уместно вспомнить политическую метафору «Люди – вторая нефть», введённую в публичный оборот Сергеем Ивановым в 2009 году. Полагаю, что с точки зрения экономики знаний белорусы на пространстве Большой Евразии сегодня представляют из себя один из весьма ценных активов. Такая объективная реальность делает имеющийся в республике человеческий капитал привлекательным объектом для инвестиций. А еще это хорошая основа для формирования комплементарного тандема между Минском и Дохой.

P.S. Уже после подготовки данного материала появилась новость о состоявшейся 22 октября в МИД Беларуси встрече с Временным Поверенным в Делах Катара Мешаалем аль-Аттыйя. Обсуждались актуальные направления взаимодействия в областях взаимного интереса с особым акцентом на обмены визитами высокого уровня в развитие договоренностей, достигнутых в ходе сентябрьских межмидовских консультаций в Дохе. Совпадение?! Не думаю…