«Большая игра» 2.0 в Азии

На фоне растущего признания Азиатско-Тихоокеанского региона (далее – АТР) в качестве локомотива и центра будущего мирового развития и роста важно обратить внимание на состоявшееся 12 марта «историческое» событие – виртуальный саммит Четырехстороннего диалога по вопросам безопасности на уровне национальных лидеров США, Японии, Австралии и Индии. Неофициальный формат «четверки» или «квадрата», который с подачи Токио с 2007 года с разной степенью активности, национальной вовлеченности и успешности пытаются продвигать его участники.

Проведенный экспресс-анализ тематических публикаций ведущих азиатских аналитических центров (в основном – индийских ¹) дает основание для следующих общих выводов.

В качестве ключевого нарратива предсказуемо звучит тезис о наличии причинно-следственной связи между активизацией «четверки» и «односторонними и экспансионистскими действиями» Китая в регионе. В этой связи новая вашингтонская администрация стремится вовлечь в противостояние с Пекином своих региональных партнеров, в том числе рамках концепции Индо-Тихоокеанского региона.

По мере приближения «квадрата» к предполагаемой институционализации, его участники, похоже, намерены более тесно работать с ключевыми региональными акторами. Так, чтобы успокоить страны-члены АСЕАН на фоне геополитической турбулентности, лидеры выразили «решительную поддержку единства и центральной роли АСЕАН в Индо-Тихоокеанском регионе».

Однако многие страны АСЕАН не хотят открыто занимать чью-либо сторону в противостоянии между США и Китаем. Большинство из них приветствуют присутствие американцев в регионе, но и осознают свои выгоды от сотрудничества с КНР, который, скорее всего, так или иначе будет оставаться основным торговым партнером.

Учитывая планы Франции, Великобритания и Германии углубить взаимодействие с Индо-Тихоокеанским регионом эксперты не исключают в будущем расширения «квадрата» за счет европейских стран.

Хотя морская безопасность доминировала в повестке саммита, основное внимание уделено влиянию COVID-19 на экономику и здоровье людей, изменению климата, общим проблемам в киберпространстве, критическим технологиям, борьбе с терроризмом, инвестициям в качественную инфраструктуру, а также гуманитарной помощи и ликвидации последствий стихийных бедствий.

Лидеры «квадрата» условились запустить программу сотрудничества в области вакцин для стран Индо-Тихоокеанского региона с упором на Юго-Восточную Азию (АСЕАН), которая, в случае успеха, может быть воспроизведена в других секторах.

Безусловно, заявленная цель инициативы – решить одну из самых серьезных проблем здравоохранения путем создания возможностей быстрой вакцинации большого числа людей – заслуживает одобрения и поддержки. Однако при более внимательном рассмотрении можно усмотреть латентную попытку противодействия китайской вакцинной дипломатии (Шелкового пути здоровья), охватывающей уже более чем 60 стран мира.

Во многих отношениях решение стран «четверки» сосредоточиться на борьбе с пандемией знаменует новый подход к Китаю. Хотя администрация Байдена продолжает придерживаться в этом вопросе методов Трампа, одновременно она стремится привнести туда свою «добавленную стоимость», особенно в части формирования многосторонности и создания комплексного вызова Пекину.

Отчасти эти нюансы нашли отражение в первом за всю историю существования «квадрата» совместном заявлении лидеров, которое некоторые эксперты сочли равносильным объявлению новой холодной войны между США и их союзниками и Китаем. В документе, определяющем основополагающие принципы, цели и «дух четверки» (косвенная отсылка к «шанхайскому духу», о котором часто говорят участники мероприятий Шанхайской организации сотрудничества), говорится о необходимости ведения борьбы «за регион, который является свободным, открытым, инклюзивным, здоровым, опирающимся на демократические ценности и не ограниченным принуждением».

Эксперты полагают, что дальнейшая динамика развития «квадрата» будет зависеть от ответной реакции Китая, его восприятия в глазах АСЕАН, а также от способности реально выполнять взятые обязательства.

Китайский партийный рупор Global Times накануне саммита уже предупредил, что попытка воспроизвести «НАТО в Азии» не увенчается успехом. В свою очередь, Россия ранее позиционировала «четверку» как «новую игру» Запада, призванную вовлечь Индию в антикитайские стратегии и подорвать индо-российские отношения.

На фоне такой риторики главной задачей для стран-членов «квадрата» станет балансировка экономических связей в регионе при одновременном сдерживании экспансии Китая.

Все страны-участницы «четверки» в значительной степени зависят от китайских цепочек поставок, и каждая из них больше экономически интегрирована с Китаем, чем друг с другом, особенно Индия и Япония. Китай является для них первым или вторым по величине торговым партнером. Поэтому ряд индийских аналитиков полагает, что именно Нью-Дели сможет вдохнуть жизнь в проект, став альтернативой китайской «мировой фабрике».

Индия, безусловно, считается важным элементом любой стратегии в регионе. Но до сих пор в Нью-Дели не решались прямо блокироваться с США для сдерживания Китая и придавать своему участию в «четверке» откровенный антикитайский характер. В то же время растущий разрыв в национальной мощи, долгосрочное пограничное противостояние, другие сопутствующие факторы в будущем вполне могли бы подтолкнуть индийских стратегов к определенной ревизии политики стратегической автономии и сделать США основным донором безопасности, как в случае с Австралией и Японией.

«Квадрат» может задать контуры модели глобального управления в постпандемийном мире, но вряд ли станет формальным альянсом безопасности вроде НАТО. Его эволюцию будет определять способность микшировать глобальные вызовы в интересах более широкого круга стран. Однако какую бы форму он в итоге ни принял мартовская встреча на высшем уровне отразится на геополитике региона.

Такая динамика в теории может подтолкнуть Пекин институализировать в качестве противовеса «четверке» проект «Гималайского квадрата» в составе Китая, Непала, Пакистана и Афганистана. Пандемийная турбулентность, обнажившая китаецентричные уязвимости и зависимости, уже простимулировала Индию, Японию и Австралию запустить отдельную Инициативу по устойчивости глобальных цепочек поставок (SCRI), которая предполагает их реструктуризацию за пределами Китая.

Для многих государств Азии и Океании фактор Китая является основным двигателем крупномасштабного импорта вооружений. Согласно свежим данным Стокгольмского международного института исследования проблем мира (SIPRI), именно этот регион в 2020 году отметился как крупнейший импортер обычных вооружений, на который̆ приходилось 42% мирового объема. При этом основными импортерами стали Индия, Австралия, Китай, Южная Корея и Пакистан.

Согласно образному выражению индийских аналитиков АТР становится «джекпотом в геостратегических розыгрышах планеты» и центральной сценой, на которой разворачивается новая версия «Большой игры». Сложно также возразить, что регион является тем геополитическим пространствам, где Поднебесная бросает вызов как США, так и азиатскому статус-кво в стремлении к «китайской мечте» и обретению статуса великой мировой державы.

Таким образом, кажущийся неизбежным и очевидным тренд смещения центра мировой геополитики и геоэкономики в АТР наводит на мысль о том, что грядущее «азиатское столетие» будет интересным на события и мало кого оставит безучастным. Во всяком случае тех энтузиастов, которые за повседневной рутиной сумеют вовремя и точно разглядеть его скрытый потенциал и выгоды с точки зрения национальных интересов и сформулировать контуры собственной уникальной стратегии «азиатского маневра» …