«Глобализируй это»: ШОС и будущее экономической повестки

С учётом существующих проблем с договороспособностью, поражающих ключевые глобальные институты, институты «подсистемного уровня» начнут играть возрастающую роль в определении международных правил игры и практической реализации ранее достигнутых глобальных договорённостей. ШОС может укрепиться в качестве важного элемента международной системы, работающей на новых принципах, пишет Сергей Михневич, к.пол.н., в.н.с Центра центральноазиатских исследований Института Китая и современной Азии РАН.

Для Российской Федерации сотрудничество с партнёрами по Шанхайской организации сотрудничества (ШОС) в многосторонних и двусторонних форматах выступает одним из международных приоритетов, закреплённых в действующей Концепции внешней политики 2023 года (далее – КВП). Причём речь идёт не только об использовании потенциала ШОС для развития отношений на Евразийском континенте, в частности для формирования широкого интеграционного контура – Большого евразийского партнёрства (п. 54 КВП), но и для влияния на международную систему посредством «содействия адаптации мироустройства к реалиям многополярного мира» (п. 19 КВП).

Как отметил в своём выступлении на заседании Совета глав государств – членов ШОС, состоявшемся 4 июля 2024 года в Астане в рамках председательства Республики Казахстан, президент России Владимир Путин, «Россия придаёт большое значение партнёрскому взаимодействию в рамках ШОС. Мы с удовлетворением констатируем, что это взаимодействие продолжает поступательно развиваться на принципах равноправия, учёта интересов друг друга, уважения культурно-цивилизационного многообразия, поиска коллегиальных решений насущных вопросов в сфере безопасности».

Астанинский саммит ШОС 2024 года не только подвёл итоги казахстанского председательства в институте, но и стал этапом в расширении организации. Республика Беларусь является значимым партнёром для многих стран региона в рамках ЕАЭС и СНГ. И её присоединение к ШОС не только увеличило количество членов и улучшило «валовые» экономические показатели организации, но и включило в контур торгово-экономического сотрудничества данного института страну с серьёзным интеллектуальным потенциалом и производственной базой. После завершения процесса присоединения Белоруссии к организации её членами стали четыре из пяти (Россия, Казахстан, Киргизия, Белоруссия) государств Евразийского экономического союза (ЕАЭС). А если учитывать «расширенный контур» ШОС, включая партнёров по диалогу (в том числе Армению), то все страны ЕАЭС работают на данной площадке.

Динамика торгово-экономического сотрудничества членов ШОС поступательно ускоряется. Так, товарооборот России со странами организации в 2023 году вырос по сравнению с 2022 годом на внушительные 25 процентов, составив 333 миллиарда долларов США. Это вполне соотносится с глобальными тенденциями, которые показывают преобладающий и опережающий рост сотрудничества в рамках интеграционных объединений регионального и трансрегионального характера («подсистемного уровня»).С учётом существующих проблем с договороспособностью, поражающих ключевые глобальные институты, в частности Всемирную торговую организацию, можно сделать следующий вывод.

Российские эксперты Шамиль Еникеев, Александр Лукин и Дмитрий Новиков полагают, что происходящие сегодня коренные структурные изменения международной среды могли бы стать фактором глубокой трансформации ШОС, способствовать повышению ее эффективности  . Влияние растущего статуса ШОС на международной арене во многом подтверждает соответствующую мысль исследователей.Организация выходит за пределы региона, что находит отражение в её повестке д ня, которая приобретает более трансрегиональные и даже глобальные черты. Хотя первоначально ШОС создавалась именно для решения комплекса региональных проблем безопасности, конституируя, если обратиться к конструктивистскому направлению теории международных отношений, региональный комплекс безопасности. Соответствующая проблематика во многом продолжает определять динамику взаимодействия в ШОС и сегодня.

Вместе с тем перечень проблем, находящихся в фокусе внимания организации, становится всё шире. Так, согласно Астанинской декларации Совета глав государств, «государства-члены поддерживают дальнейшее совершенствование и реформирование архитектуры глобального экономического управления и будут последовательно отстаивать и укреплять основанную на общепризнанных международных принципах и правилах открытую, транспарентную, справедливую, инклюзивную, недискриминационную и многостороннюю торговую систему, содействующую развитию открытой мировой экономики, обеспечению справедливого доступа на рынки, специального и дифференцированного режима для развивающихся стран».

Соответствующие шаги отражают динамику многополярного мира, в котором акторностью обладают не только государства, но и многосторонние институты. Последние хотя и создаются государствами и, таким образом, ограничены в своих возможностях заданным институциональными дизайном, обретают особое влияние в силу ограниченных возможностей государств самостоятельно противостоять целому ряду острых вызовов. В особенности это касается региональных и межрегиональных сетевых структур. Перенос существенного объёма практической динамики международного сотрудничества на уровень региональных (и межрегиональных) комплексов в условиях ригидности глобального уровня взаимодействия приводит к существенному росту значимости международных подсистем и соответствующих институтов. Не будет преувеличением сказать, что именно от них сегодня зависит жизнеспособность глобальной системы и её шаткое равновесие.

Значимость подсистемных уровней растёт по целому ряду причин, в числе которых:

• возможность консолидации политики и концентрации ресурсов для решения крупнейших задач развития трансграничного характера;

• снижение неопределённости, стабилизация ожиданий и укрепление доверия в отношениях между членами, а также с партнёрами «за пределами» соответствующего института;

• формирование системных правил игры, способствующих снижению транзакционных издержек, по крайней мере на определённых пространствах, которые могут содействовать укреплению глобальных позиций соответствующих институтов и их членов.

«Государства-члены, будучи нацеленными на разработку Стратегии развития ШОС до 2035 года, подтверждают готовность наращивать потенциал и международное влияние Организации как одного из ключевых многосторонних объединений многополярного мира»  , – говорится в Астанинской декларации ШОС. Кризис глобальной договороспособности в ситуации существующей глобальной взаимозависимости, с одной стороны, приводит к распространению («переливу») негативных тенденций из одних регионов на другие, а с другой – стимулирует выработку неуниверсализированных решений, отражающих специфические условия, существующие в отдельных странах и на отдельных пространствах, более интегрированных по сравнению с внешними участниками.

В результате формируется уникальная, динамично развивающаяся система взаимодействия на базе комплекса эффективных решений, способствующих взаимовыгодному и равноправному обмену между отдельными участниками международных отношений. То есть создаётся основа для системной многополярности и практической многосторонности, менее взаимозависимой на глобальном уровне, но более взаимосвязанной в контексте развития региональных и межрегиональных подсистем. И значимую роль в этом играют ведущие международные объединения, работающие на принципах прозрачности и инклюзивности, – ШОС и БРИКС. Как отметил на Астанинском саммите Владимир Путин, «ШОС наряду с БРИКС являются основными опорами нарождающегося нового миропорядка. Именно эти объединения выступают мощным локомотивом процессов глобального развития и утверждения подлинной многополярности».

Успешное решение соответствующих задач требует выстраивания эффективного взаимодействия с ключевыми многосторонними институтами международного сотрудничества, в частности с ООН. Так, по инициативе и под председательством Российской Федерации в Совете Безопасности ООН 19 июля 2024 года состоялись дебаты по проблематике сотрудничества ООН с региональными и субрегиональными организациями для сохранения мира и стабильности. В заседании приняли участие представители ШОС, включая генерального секретаря Чжан Мина.

В контексте укрепления глобального статуса ШОС особое значение также приобретает экономическое измерение сотрудничества. «В новой геополитической обстановке, когда крайне необходимо сохранить всё то позитивное, что было наработано ШОС за два десятилетия её существования, на первый план выходит именно задача интенсификации многостороннего экономического сотрудничества», – пишут Шамиль Еникеев, Александр Лукин и Дмитрий Новиков   С этой мыслью согласен бывший генеральный секретарь организации Рашид Алимов, который подчёркивает, что «стратегия развития ШОС на предстоящий десятилетний период должна прежде всего ориентироваться на эффективную отдачу практического взаимодействия государств, входящих в семью ШОС, и стать ожидаемым ответом на ключевые международные вызовы, стоящие перед Организацией в обозримый десятилетний период».

Однако фиксация собственных амбиций «на бумаге» требует подтверждения «на практике» и достижения серьёзных прикладных результатов. Так, противодействие односторонним санкциям требует, помимо признания факта их незаконности, эффективных совместных шагов стран – членов организации. Вместе с тем, несмотря на активность, на экономическом направлении достижения ШОС не в полной мере соответствуют потенциалу организации. В этой связи уместно обратиться к оценке сотрудничества в указанной сфере, данной президентом Казахстана Касым-Жомартом Токаевым на заседании Совета глав государств ШОС в 2023 году в преддверии председательства его страны в организации: «Следует признать, что за более чем двадцать лет не удалось реализовать ни одного крупного экономического проекта именно под эгидой ШОС. Очевидным фактором является отсутствие механизмов финансового сопровождения проектной деятельности».

Рашид Алимов добавляет, что «неоправданно затянулась работа над выработкой «формулы» механизма финансового обеспечения проектной деятельности организации. Всё ещё немало «красных флажков» на дорожной карте по постепенному увеличению доли национальных валют во взаимных расчётах государств – членов ШОС. Не в полную силу заработали механизмы взаимодействия в сфере энергетики, промышленности и новых технологий, где заложен значительный потенциал для совместного развития. Присутствует неудовлетворённость темпами реализации программы стимулирования промышленной кооперации между деловыми кругами. Полнокровное сотрудничество в сфере торговли и экономики сдерживается в том числе медленным развитием транспортной инфраструктуры и связанности автомобильных и железных дорог между государствами – членами ШОС».

Аспект, на который хотелось бы обратить особое внимание, заключается в необходимости обеспечения «холистического подхода» к развитию многостороннего сотрудничества в организации, ведь это не просто сумма двусторонних взаимодействий. К сожалению, даже наиболее искушённые эксперты и политики нередко в качестве обоснования эффективности международных институтов приводят темпы экономического роста их членов или долю их экономик в глобальном ВВП. Не даются объяснения того, как позитивная динамика связана с работой соответствующего международного института.

Безусловно, выявление и толкование корреляции между членством в международной организации и улучшением экономической ситуации в стране – задача особой сложности. Но без попыток её решения у сторонних наблюдателей, да и не только у них, часто формируется некорректное представление об эффективности (или неэффективности) соответствующих многосторонних международных форматов. И ШОС в данном контексте также не является исключением.