Об авторе

Ярмолинский Юрий Михайлович,

аналитик Белорусского института стратегических исследований

Другие статьи автора

«Большая игра» 2.0 в Азии: Прагматизм – двигатель международной торговли

Недавно китайское издание Global Times со ссылкой на Главное таможенное управление Китая (GAC) обнародовало данные о внешней торговле страны за октябрь 2021 года, отметив увеличение ее объемов на 22,2 процента в годовом исчислении.

При этом особый акцент сделан на том, что объем взаимной торговли между Китаем и Индией достиг 102,29 млрд долларов, впервые превысив рубеж в 100 млрд долларов (поставлен сторонами 11 лет назад). Согласно данным GAC, экспорт Китая в Индию достиг 78,33 млрд долларов, импорт из Индии в Китай – 23,96 млрд долларов.

По оценкам китайских правительственных экспертов, рост двусторонней торговли демонстрирует взаимодополняемость двух основных развивающихся экономик. Так, по 10-ти основным категориям индийского товарного импорта в 2019 году Китай являлся основным источником в четырех основных категориях: телекоммуникационное оборудование – 41,39 процента от общего объема импорта, электронные компоненты и устройства – 36,9 процента, органические химические вещества – 25,2 процента, а также машины и оборудование – 30,7 процента.

Особо отмечено, что в практике международных отношений взаимные экономические интересы по-прежнему превалируют над военно-политическими перипетиями. Так, индийско-китайская торговля выросла несмотря на тлеющий пограничный конфликт (достаточно вспомнить его резкую эскалацию 2020 года с множественными пострадавшими среди военных с обеих сторон), призывы некоторых индийских политиков бойкотировать китайские товары, массовый запрет в Индии китайских мобильных приложений, сближение Нью-Дели и Вашингтона, а также близость Индии к некоторым альянсам с антикитайской направленностью.

Другим наглядным примером прагматичного экономического сотрудничества, несмотря на геополитические противоречия и торгово-технологические войны, являются Китай и США.

По данным китайской таможенной статистики, США, которые год назад вообще не поставляли коксующийся уголь в Китай, в сентябре вышли на первое место среди экспортеров, поставив 1,46 млн тонн (рост 870,6%) и даже обогнав Россию (927 тысяч тонн).

Не менее интересен кейс КНР и Канады – по итогам девяти месяцев 2021 года экспорт угля из этой страны в Китай вырос на 92% – до 6,6 млн тонн. Здесь уместно напомнить, что именно в сентябре Верховный суд провинции Британская Колумбия в Ванкувере прекратил процедуру экстрадиции и освободил из-под домашнего ареста финансового директора компании Huawei Мэн Ваньчжоу, что позволило ей вернуться в Китай спустя почти три года после задержания канадскими властями.

Таким образом, североамериканские угольщики в сентябре стали крупнейшим для КНР источником важнейшего сырья в условиях прогрессирующего энергетического кризиса.

В данном контексте нельзя обойти вниманием и еще одно важное обстоятельство.

Приведенные выше изменения китайского рынка происходят на фоне введенного властями КНР неофициального запрета на импорт австралийского угля. Еще в 2020 году именно Австралия была абсолютным лидером по экспорту коксующегося угля в Китай, поставив 35,37 млн тонн из 72,57 млн тонн общего импорта. Другими словами, Вашингтон, который считается стратегическим партнером Канберры в Азиатско-Тихоокеанском регионе, не колеблясь занял место австралийских угольщиков на китайском рынке. И это при том, что именно Австралия была и остается одним из принципиальных и последовательных сторонников США на всем протяжении американо-китайского торгового и экономического противостояния.

Таким образом, до тех пор, пока именно национальные интересы (например, торговля) будут определять международные отношения и лежать в основе прагматичного целеполагания их участников, геополитические катаклизмы, скорее всего, едва ли позволят ситуации в Азии критично скатиться до уровня серьезного военного противостояния.

Вместе с тем нужно отдавать себе отчет, что в ближайшие десятилетия геополитические процессы будут протекать в условиях непрерывной смены обстановки и представлять из себя «маневры» на грани фола и многоходовых провокаций основных игроков в целях отвлечения и связывания дефицитных ресурсов друг друга. Поэтому базовые решения возникающих проблем зачастую будут находиться не столько в плоскости норм международного права, сколько неписанных «правил игры» при формировании ситуативных геополитических либо региональных союзов.

Прокрутить вверх