Автор: Андрес Сербин
Географический баланс новых членов БРИКС ясно иллюстрирует их намерение играть более активную роль в формировании международной системы. Однако, как и в первоначальной группе, в расширенном БРИКС присутствует асимметрия, которая, вероятно, будет в дальнейшем осложнять достижение консенсуса. О перспективах группы, с точки зрения стран Латинской Америки, пишет Андрес Сербин, президент латиноамериканского аналитического центра CRIES.
Группа БРИКС (Бразилия, Россия, Индия, Китай и Южная Африка), созданная в 2009 году, стала альтернативным форумом для развивающихся экономик, стремящихся к сотрудничеству и желающих играть активную роль в реформировании системы глобального экономического управления. Будучи неформальным многосторонним механизмом, отличающимся от устоявшихся международных финансовых организаций, других неформальных консультативных форумов и традиционных многосторонних механизмов, БРИКС с самого начала стремился дать голос развивающимся экономикам Глобального Юга, оспаривающим гегемонию промышленно развитых и богатых стран Запада, а также Японии. XV Саммит БРИКС является в этом смысле поворотным моментом, поскольку он решающим образом влияет на конфигурацию многополярной международной системы.
Возвращение геополитики и конфронтация между крупными державами после пандемии COVID-19 и введения Западом экономических санкций против России из-за конфликта на Украине способствовали активизации блока с 2019 года и его политизации перед лицом перемен. Состоявшийся в августе этого года XV саммит БРИКС в Йоханнесбурге породил широкий спектр ожиданий относительно растущего веса БРИКС в международной системе. Некоторые из этих ожиданий были весьма критическими, ставящими под сомнение роль группы в качестве противовеса существующим организациям и её реальную способность стать видным действующим лицом на мировой арене. В западных СМИ БРИКС воспринимается как «антизападный альянс, возглавляемый Пекином и Москвой» и способствующий построению китаецентричного глобального порядка.
На этом фоне преобладающая роль Китая как самой мощной экономики в группе и специальная военная операция России на Украине поднимают широкий спектр вопросов о группе. В БРИКС видят организацию, на основе интересов российско-китайского тандема, потенциальное расширение которой может угрожать западным интересам. Другие аналитики в целом благоприятно воспринимают появление механизма, способного сбалансировать или реформировать глобальное управление в пользу Глобального Юга и развивающихся экономик. Подчёркивается роль блока как растущего игрока в многополярной реконфигурации международного порядка, способного ослабить доминирование Запада и особенно США.
Независимо от критики и ожиданий на саммите поднимались вопросы о том, должна ли группа углубить свою институционализацию с точки зрения структуры, процедур, бюджета и создания постоянной штаб-квартиры, опираясь на такие достижения, как создание Нового банка развития в 2014 году и пула условных валютных резервов, которые начали приносить пользу некоторым развивающимся странам, не являющимися членами группы. Обсуждался формат БРИКС+, позволяющий увеличить вес, репрезентативность и легитимность в международной системе, учитывая список из более чем 23 стран Глобального Юга, стремящихся присоединиться к группе.
Повестка саммита предусматривала две важных темы. С одной стороны, во многом благодаря инициативам в пользу использования национальных валют в торговле и финансовых обменах между членами группы и другими странами Глобального Юга, ключевым вопросом стало создание общей валюты для замены доллара США в качестве доминирующей валюты. С другой стороны, речь идёт о расширении блока и создании широкой платформы с учётом многочисленных заявок на вступление со стороны стран Глобального Юга. Кроме того, ожидалось, что будут обсуждаться такие темы, как деятельность группы в Африке и её позиции относительно ситуации на Украине и разрешения конфликта. Китай, Бразилия и группа африканских стран ранее выступили с инициативами по развитию мирного диалога между Украиной и Россией.
Несколько международных организаций отметили, что БРИКС стал крупнейшим в мире блоком с точки зрения ВВП по паритету покупательной способности (ППС), на долю которого в настоящее время приходится 31,5 процента мирового ВВП. Для сравнения – доля G7 составляет 30,7 процента. Страны блока в значительной степени проигнорировали экономические санкции Запада против России, а вопрос о создании единой валюты, активно лоббируемый Бразилией, на саммите не продвинулся так, как ожидалось. Вместо этого была подтверждена необходимость укреплять национальные валюты и расширять торговлю в них до создания общей валюты, которая могла бы заменить доллар. Помимо подозрений по поводу «юанизации» доминирующей валюты из-за значительного экономического веса Китая, такой поворот дела был связан с трудностями, с которыми Китай и другие экономики столкнулись при либерализации потоков капитала.
При этом второй вопрос – расширение БРИКС – существенно продвинулся вперёд. Был одобрен приём шести новых членов – Аргентины, Египта, Эфиопии, Саудовской Аравии, ОАЭ и Ирана. Заметим, что Индия выдвинула только трёх новых членов, а Китай, напротив, предлагал более активное расширение блока. Фактически эти дебаты высветили различия между позициями Китая и России, стремящихся сделать группу инструментом своего глобального влияния, Индии и Бразилии, больше сосредоточенных на собственных интересах развития, и ЮАР, стремящейся также к укреплению своего регионального лидерства.
Это расширение придаёт объединению больший вес в международной системе, потому что оно взяло на себя роль представителя Глобального Юга перед лицом Запада и Севера и расширило свой охват в Африке, Азии и Латинской Америке. Несмотря на двусмысленность концепции Глобального Юга, за которой закрепились такие термины, как «третий мир» и «развивающиеся страны», она знаменует собой подъём группы стран с растущим глобальным влиянием. Эти страны, несмотря на все различия между ними, намерены играть более активную роль в формировании международной системы.
Географический баланс новых членов БРИКС ясно иллюстрирует это намерение. Однако, как и в первоначальной группе, в расширенном БРИКС присутствует асимметрия, которая, вероятно, будет в дальнейшем осложнять достижение консенсуса.
Проблемы Латинской Америки
Потенциальное включение стран Латинской Америки и Карибского бассейна в БРИКС предполагает не только ряд возможностей, но и некоторые риски. И дело не только в стратегически периферийной роли Латинской Америки в международной системе и большой неоднородности региона, затрудняющей создание региональных блоков, несмотря на существование таких механизмов, как CELAC. Если говорить о возможностях, участие в блоке расширяет спектр потенциальных торговых и инвестиционных контактов с другими участниками и доступ к кредитам Нового банка развития (НБР). Оно также может предоставить возможности для коллективных переговоров в таких организациях, как «Большая двадцатка», МВФ и Всемирный банк, где некоторые страны уже много лет требуют широкого участия. Однако при этом новые члены также сталкивается с риском ослабления связей с Западом, потому что их будут воспринимать как соратников или союзников Китая, России и Ирана, подвергающихся различным санкциям со стороны США и стран ЕС.
Эту дилемму между экономическими выгодами и геополитическими рисками ясно иллюстрирует пример Аргентины.
При поддержке одного из своих крупнейших торговых партнёров, Бразилии, Аргентина официально была принята в БРИКС и станет полноправным членом с 1 января 2024 года. Наряду с Бразилией, Китай и Индия входят в пятёрку крупнейших торговых партнёров Аргентины, и её принятие в БРИКС, вероятно, укрепит эти отношения и откроет возможность более широких и диверсифицированных международных связей. Однако экономические выгоды могут быть омрачены политическими и геополитическими рисками. Хотя членство в РИК (Россия, Индия, Китай), БРИКС и ШОС (Шанхайская организация сотрудничества), возможно, помогло ослабить напряжённость между Индией и Китаем, втянутых в территориальный спор и борьбу за региональное лидерство, между Аргентиной и Ираном существует нерешённый вопрос, связанный с терактами на аргентинской территории, за которые Буэнос-Айрес возлагает ответственность на некоторых высокопоставленных иранцев. Это может усилить напряжённость внутри блока. Кроме того, в контексте предстоящих в октябре 2023 года президентских выборов два ведущих правых кандидата в президенты категорически отвергли участие Аргентины в БРИКС и заявили, что выйдут из блока, если выиграют выборы.
Как отмечают аргентинские аналитики, основная проблема заключается в сохранении среди аргентинской политической элиты устаревших и примитивных нарративов, предполагающих выбор между радикальным западничеством, требующим вставать на сторону Соединённых Штатов и Европейского союза, и синофилией, подразумевающей сближение с Китаем. Впрочем, такая ситуация не уникальна для Аргентины и Латинской Америки в целом.
Выгоды и риски Аргентины, создаваемые сочетанием определённых экономических, политических и геополитических факторов, могут, с различными нюансами и особыми характеристиками, быть распространены на другие страны региона. Аргентина включена в БРИКС благодаря посредничеству Бразилии и поддержке Китая, России и Индии, и это может стать прологом к приёму других южноамериканских стран, в частности Уругвая, Боливии и Венесуэлы, а также стран Центральной Америки и Карибского бассейна – Кубы (президент которой Мигель Диас-Канель присутствовал на саммите от имени G77), Гондураса и Никарагуа. Очевидно, что большинство этих стран явно выступают против США и в поддержку России и Китая. К тому же значение Бразилии и Аргентины (хотя последняя переживает серьёзный экономический кризис и неопределённый политический этап) в Южной Америке может подтолкнуть и другие южноамериканские страны – особенно те, что имеют значительные экономические связи с Китаем, – присоединиться к БРИКС, что, вероятно, будет способствовать большей неоднородности внутри группы. Впрочем, свою роль могут сыграть и геополитические расклады. Мексика из-за своих тесных связей с Соединёнными Штатами и Канадой явно неоднозначно относится к вступлению в группу.
В контексте напряжённости и споров, связанных с нынешним переходом от однополярного к многополярному международному порядку, кажется, что доктрина активного неприсоединения, продвигаемая некоторыми латиноамериканскими аналитиками и дипломатами, может помочь сохранить баланс в неопредёленной и меняющейся международной обстановке на фоне сложного процесса глобальной реконфигурации. Но, как показывает нынешняя позиция Индии на саммите G20, поддерживать баланс непросто.