О рисках Тихоокеанского «ядерного домино»

31 октября в районе Корейского полуострова начались военно-воздушные учения США и Южной Кореи «Vigilant Storm», в которых участвуют около 240 боевых самолетов, в том числе истребители-невидимки F-35B, а также самолёт-заправщик Королевских ВВС Австралии. В общей сложности во время учений планировалось выполнить более 1600 боевых вылетов, задействован Южнокорейский центр воздушно-космических операций. Сеул и Вашингтон запустили совместную программу ежегодных военно-воздушных учений «Vigilant ACE» в 2015 году, и она проводилась до конца 2017 года, когда администрация Мун Чжэ Ина инициировала шаги по межкорейскому примирению[1].

Реакция Пхеньяна, который рассматривает военные учения Сеула и Вашингтона как очередную «репетицию вторжения», не заставила себя долго ждать. Уже вечером 1 ноября Пак Чон Чон, секретарь ЦК Рабочей партии КНДР, раскритиковал учения, пригрозив реализовать «стратегические задачи» в случае агрессивных действий в отношении КНДР (под «стратегическими задачами» северокорейское руководство обычно подразумевает использование ракетно-ядерного арсенала). Далее, 2 ноября, с территории КНДР были запущены 23 ракеты различных типов. Одна из них вынудила южнокорейские власти объявить воздушную тревогу на острове Уллындо, но, в итоге, упала в воды Японского моря в 57 км к востоку от города Сокчо и в 167 км к северо-западу от Уллындо. В Сеуле подчёркивают, что это первый случай, когда ракета упала вблизи территориальных вод Южной Кореи, в её особой экономической зоне.

Пхеньян продолжает активно противодействовать совместным военным учениям США и Южной Кореи, которые активизировались после прихода в Белый дом Джо Байдена. Эндрю О’Нил, эксперт по КНДР, профессор Университета Гриффита (Австралия) полагает, что это сигнал для вступившего в должность в мае текущего года президента Южной Кореи Юн Сок Ёля, который решил придерживаться жесткого подхода в отношении КНДР[2]. Только в этом году Север провел пуски более 60 ракет. При этом состоявшееся 4 октября испытание баллистической ракеты повторно продемонстрировало способность северокорейских ракет достигать американской территории, что в значительной степени обесценивает американский «ядерный зонтик» для Сеула. Если КНДР построит атомные ракетные субмарины, как заявлялось на Восьмом съезде Трудовой партии Кореи в 2021 году, то США столкнутся с возможностью КНДР нанести и «контрольный ядерный выстрел» по своей территории.

В новых условиях даже такая опция, как возвращение американского тактического ядерного оружия в Южную Корею, которое было выведено с её территории в период президенства Дж. Буша-ст., может оказаться недостаточной (в 1992 году Южная Корея и КНДР приняли Совместную декларацию о безъядерном статусе Корейского полуострова, которая, впрочем, де-факто утратила актуальность).

Тем временем, ряд южнокорейских политиков, например, заместитель председателя парламента и один из лидеров правящей партии «Гражданская сила» Чон Чжин Сок, выступают за возвращение тактического ядерного оружия США на территорию Корейского полуострова, однако, южнокорейские военные пока эту идею не поддерживают, поскольку «красная кнопка» всё равно будет находиться в Вашингтоне. И в Сеуле, и в Пхеньяне сильно сомневаются, что американская администрация рискнёт «пожертвоватть Лос-Анджелесом ради Сеула».[3]

В этих обстоятельствах среди населения Южной Кореи набирает популярность идея создания собственного ядерного оружия. В декабре прошлого года один из американских «мозговых центров» (Чикагский совет по глобальным вопросам) провел опрос 1500 южнокорейцев, 67% респондентов ответили, что предпочли бы разработку собственного ядерного оружия развертыванию американского ядерного арсенала. Согласно и другим опросам, проведенным в 2021 и 2022 годах, более 70% южнокорейцев поддержат ядерный выбор страны[4]. 

В Южной Корее впервые инциирована полномасштабная экспертная дискуссия по вопросам, связанным с «ядерной опцией». Так, по мнению Чон Сон Чжана, директора центра северокорейских исследований Института Седжон, седьмое ядерное испытание могло бы стать убедительным предлогом для выхода Сеула из Договора о нераспространиении ядерного оружия.

Вместе с тем, в случае практических шагов южнокорейских ястребов в данном направлении возникают непростые проблемы для США. Вашингтон окажется перед очень сложным выбором, поскольку нуклеаризация Сеула запустит «ядерное домино», когда Токио и Тайбэй решат стать ядерными державами, что может создать риски разбалансировки американоцентричных военных альянсов в регионе Тихого океана. Вместе с тем, руководитель представительства ТАСС в Японии В. Головнин полагает, что в Сеуле готовятся к возможному смягчению позиции Вашингтона по вопросу нуклериализации своих союзников в случае возвращения в Белый Дом Дональда Трампа или победы на президентских выборах кого-либо из его единомышленников[5]. Предыдущий хозяин «Овального кабинета» неоднократно давал понять, что подобные вопросы могут обсуждаться.

Что касается отношения позиции Японии, ключевого американского регионального союзника, то, например, Синдзо Абэ, вплоть до своей кончины в результате покушения остававшийся одним из наиболее влиятельных японских политиков, в ходе участия в конце февраля на одном из телеэфиров высказал мнение, что Япония могла бы использовать в том или ином виде концепцию ядерного сдерживания НАТО, предполагающую размещение американского ядерного оружия на территории союзников. Заявив, в том числе, что, «хотя Япония является подписантом Договора о нераспространении ядерного оружия и приняла «Три неядерных принципа», не стоит смотреть на дискуссии о поддержании мировой безопасности как на табу»[6]. Данная ремарка вызвала значительный резонанс как внутри Японии, так и за её пределами, фактически дав старт и внутрияпонской дискуссии по этому вопросу. Причём во многих западных СМИ была «вытащена из под сукна» именно тема ядерного выбора Японии, хотя Синдзо Абэ «не предлагал обсуждать отказ Японии от статуса «неядерной державы». В отличие от южнокорейского кейса, пока ещё серьёзным препятствием на пути не только к ядерному выбору Японии, но и к размещению на её территории ядерного оружия США, остаётся позиция японского общества. Так, согласно результатам проведённого в 2021 г. опроса, 75 процентов японцев выступили за то, чтобы страна присоединилась к Договору о запрещении ядерного оружия[7]. Однако, из обзоров содержания японских соцсетей можно сделать вывод о том, что со сменой поколений толерантность японцев к данному вопросу постепенно повышается, а ведь покойный премьер-министр славился прекрасным «чувством момента» в коммуникациях с японским обществом. Сегодня можно отметить в моменте тенденцию к некоторому смягчению исторически сложившегося неприятия ядерного оружия. Тренд не так заметен на фоне устоявшихся мнений и документов с долгой историей, например, Договора о нераспространении ядерного оружия, и он может и не перерасти в мейнстрим, но лишь в отсутствие новых факторов, способных обострить ситуацию на международной арене.

Мнение автора может не совпадать с позицией Редакции