Поворот на Восток – отдельно, востоковеды – отдельно? Или кому нужны востоковеды
Большой круглый стол в президиуме ДВО РАН затронул серьезные проблемы изучения и понимания наших соседей
В условиях разворота России на Восток актуальность востоковедения становится вещью самоочевидной. Восточный институт в 1899 году стал первым высшим учебным заведением в Восточной Сибири и на Дальнем Востоке. Тогда было понятно, что без изучения языков, культуры и экономики стран Азии с ними, как говорится, не быть равноправными партнерами.
Что же произошло в этой области знаний за 100 лет, как воспринимается Восток разными группами населения Дальнего Востока и чего не хватает представителям власти и бизнеса для выстраивания отношений между российским Дальним Востоком и странами Азии? Эти и многие другие темы обсудили на круглом столе «Познание Востока: кому и зачем это нужно?» (18+), организованном Дискуссионным клубом «Тихоокеанская Россия» (18+, совместный проект Приморского отделения Союза журналистов России и Дальневосточного отделения Российской академии наук).
«Мы по-прежнему понимаем, что эти три вещи — основные»
О важности обозначенной темы в самом начале мероприятия рассказал председатель ДВО РАН, академик Юрий Кульчин. Он отметил, что на один из главных вопросов дискуссии «кому сейчас нужны востоковеды?» есть базовый ответ — Академии наук. Но это, конечно, узкий круг глубоких специалистов, сохраняющих и преумножающих научные знания. Не менее важно расширить проблематику на широкие круги общества.
«Когда Восточный институт создавался, это было связано с освоением Дальнего Востока. Правительство того времени сразу определило три основных вектора, по которым нужно работать: языки, культура и экономика. Прошло уже много лет, а мы по-прежнему понимаем, что эти три вещи — основные. Не зная их, мы вряд ли сможем активно сотрудничать с нашими азиатскими соседями. Думаю, то, что мы здесь собрались и поставили важные вопросы», — подчеркнул председатель ДВО РАН.
Заместитель председателя ДВО РАН, академик Виктор Ларин отметил широкий состав круглого стола, где собрались профессионалы из разных сфер деятельности, многие из которых получили востоковедческое образование и добились успехов вне профиля.
«Мы можем говорить, как наша специальность помогает нам в том, что мы делаем для развития страны, нашего региона, — подчеркнул он. — Почему возникла эта тема? Специалисты-востоковеды знают, какая серьезная сегодня складывается ситуация с востоковедческим образованием в России. Мне кажется, в нашем регионе дела еще не так плохи. Опять же, смотрим, что происходит на телевидении, в соцсетях, кто задает сегодня тон в описании стран Востока.
К сожалению, сегодня много мистификаторов от востоковедения, шарлатанов. Профессионалы сегодня очень редко появляются в медийном пространстве. Поэтому эта тема сегодня становится более актуальной».
Объявленный «поворот на Восток», с точки зрения академика, пока не состоялся. Интеллектуальный и профессиональный ресурс для этого «поворота» отсутствует. Нет достаточного количестве специалистов, людей, кто достаточно знает Восток, понимает, как с ним взаимодействовать на самых разных уровнях — от вершины пирамиды власти до низов.
«Это очень серьезная проблема. Наш круглый стол — думаю, один из тех шагов, который мы стараемся и должны предпринимать, чтобы ее решить», — сказал Виктор Ларин.
«Мы можем спокойно заниматься нашими национальными интересами»
На Дальнем Востоке необходимо создавать профессиональные центры по подготовке востоковедов, ориентированных в первую очередь на выпуск экономистов, иначе в глобальном переделе рынка труда место России могут занять азиатские соседи. Такую точку зрения высказал доктор политических наук, главный редактор журнала «Проблемы Дальнего Востока» (12+) Андрей Виноградов.
«Усиленное внимание к Востоку сегодня наблюдается не только из-за желания узнать наших партнеров на Востоке в связи с пресловутым разворотом. Это еще и уникальный шанс понять, что такое Россия, каков путь России в будущее и какое место она в этом будущем займет», — подчеркнул эксперт, участвующий в круглом столе в онлайн-режиме из Москвы.
По его словам, китайские реформы показали, что мир может быть организован совершенно по другим принципам, чем на Западе. И это дает России историческую альтернативу.
«Мы теперь можем не стремиться к реализации общечеловеческих ценностей. Мы действительно можем спокойно заниматься тем, чтобы обеспечивать наши национальные интересы, искать тот путь развития, который соответствует нашим целям, задачам, нашей национальной традиции», — отметил он.
При этом, если взять научный и прикладной аспекты обеспечения национальных интересов, то ситуация в важнейшей для этого науке — востоковедении, складывается крайне тяжелая.
«В 90-е и 2000-е годы создавались новые центры востоковедения в Сибири и на Дальнем Востоке, — сообщил Андрей Виноградов. — Создавались кафедры. Насколько знаю, многие из этих центров ликвидированы. Да, в Сибири и на Дальнем Востоке появляются новые молодые специалисты. Только многие из них уже переехали в Москву.
Надежда, которая у нас была на формирование нового мощного общенационального центра на Востоке, тает».
Что касается специалистов по Китаю — их очень мало, продолжает эксперт. И количество со временем только сокращается. Особенно — в ряду экономистов.
«В Советское время, когда Китай не входил даже в десятку стран мира по размеру ВВП, существовало больше 20 докторов экономических наук, которые активно писали по Китаю. Сейчас Китай — вторая экономика мира, а нет и пяти докторов наук, которые занимаются и активно работают. Это проблема не только науки. Это одна из центральных проблем для понимания и развития России», — считает эксперт.
При этом ученый подчеркнул, что у Китая в период бурного экономического расцвета было конкурентное преимущество — дешевая рабочая сила. Сейчас действие этого фактора заканчивается. У России же пока сохраняется конкурентное преимущество — ее природные ресурсы. Но в новом технологическом укладе значение этого фактор тоже объективно будет сокращаться.
«И мы теперь вместе с Китаем находимся на развилке — ищем новые конкурентные преимущества, — заметил Андрей Виноградов. — И мы, и китайцы согласны, что это инновации, наука, инвестиции в человеческий капитал. Если мы сейчас не попытаемся найти место в новом складывающемся разделении труда и упустим этот шанс, то китайцы и другие наши соседи на Дальнем Востоке нам не оставят этого места. Нам надо обратить внимание на то, чтобы создать центры по подготовке новых кадров. Прежде всего, экономистов.
По мнению эксперта, такие профессиональные центры, учитывая государственный интерес в них, могут иметь ведомственный характер.
«Важно иметь дополнительную компетенцию»
Проректор по международным отношениям ДВФУ Евгений Власов подчеркнул, что не стоит перекладывать все решения исключительно на плечи государства.
«В последнее время особенно сильно звучит тезис о том, что нам нужны востоковеды, что качественных востоковедов нужно больше. Это связано не только с объявленным несколько лет назад «поворотом на Восток». Мы, наверное, переосмысливаем свое понимание нахождения здесь, — отметил он. — Мне кажется, в контексте наших экономических связей с Азией, наиболее правильным было бы подключить к этой истории бизнес, который сейчас ведет дела со странами Востока, с коллегами из стран АТР, которые рассчитывают на взаимодействие с российским Дальним Востоком и Россией в целом».
По его словам, в ДВФУ есть примеры, когда конкретные предприятия при поддержке институтов развития либо государственного сектора выступают адресатами или реципиентами востоковедческих кадров, пытаются привлечь их к решению конкретных задач.
«Очень важно для наших выпускников понимать не только язык, культуру, экономику, но и иметь дополнительную компетенцию в части, например, юриспруденции, информационных технологий, — продолжил Евгений Власов. — То, что будет для них некоей прикладной вещью для работы в организациях. Очень перспективным было бы делать больше междисциплинарных проектов именно по запросу бизнеса и государства, чтобы мы решали совместно эти задачи. А для наших образовательных подразделений, наших образовательных организаций, в том числе научных, есть достаточное количество ресурсов и понимания, как это сделать».
«Если мы не будем знать культуру стран Азии, мы не сможем с ними договориться ни о чем»
Руководитель Агентства международного сотрудничества Приморского края Алексей Старичков добавил в дискуссию культурно-дипломатический аспект.
«Много ли в рамках «поворота на Восток» мы открыли памятников русским поэтам и писателям в странах Азии? Много ли провели совместных исследований с нашими коллегами с Востока? Мы зачастую являемся реципиентами той политики, которая направлена в наш адрес, — отметил эксперт. — Мы должны развернуть нашу жизнь, нашу активность в другую сторону. Вспомните доковидные времена. Сколько концертов корейских симфонических оркестров проходило у нас в филармонии, в Пушкинском театре, в театре Горького, на Приморской сцене Мариинского театра? Не счесть. Многие ли знали о них? Нет».
По мнению чиновника, разворот на Восток должен заключаться в распространении интереса иностранцев к России. За интересом к культуре начнет складывать и интерес бизнеса. По мнению Алексея Старичкова важна также система грантов на обучение российских студентов в вузах Востока.
Похожее суждение высказал и директор Дальневосточного представительства Фонда «Русский мир» Александр Зубрицкий. Если мы не будем знать культурологические особенности стран Азии, мы не сможем с ними договориться ни о чем, считает он.
«После пятого ЛиТРа (фестиваль «Литература Тихоокеанской России, 6+) понятно, что разговоры об отмене русской культуры не имеют оснований. Интерес имеется очень серьёзный», — заявил эксперт.
Он также отметил, что в прошлом Восточный институт не гнался за набором студентов.
«В моё время набор был около 60 человек. И никто не скажет, что в СССР была неправильная восточная политика. Так что не в количестве обучающихся вопрос. Дело в синергии людей, которые занимаются разными сторонами жизни региона».
Заместитель главы Владивостока Дарья Стегний рассказала о работе администрации дальневосточной столицы в поддержании добрососедских отношений со странами АТР. В частности, через институт побратимства городов, который продолжает функционировать несмотря на ковидные и санкционные препоны.
«Так как мы находимся в непосредственной географической близости к нашим азиатским странам и партнерам, то все это сподвигает нас изучать их, интересоваться реалиями сегодняшнего дня в этих странах, — сообщила вице-мэр. — Несмотря на ограничения и препятствия, мы все равно стараемся прилагать максимальные усилия, чтобы сохранить деловые и гуманитарные контакты в наших азиатских городах-побратимах».
По ее мнению, для интенсификации бизнес диалога и партнерства между странами важна синергия ученых, которые занимаются профессионально востоковедением, и представителей бизнеса. Это позволит избавить стороны от мышления стереотипами, которые часто заменяют в головах знания и препятствуют диалогу.
Три апостола востоковедения
В условиях разворота на Восток в России назрела серьезная проблема подготовки кадров по востоковедению. Об этом рассказал экс-ректор ДВГУ и экс-спикер Законодательного собрания Приморского края Виктор Горчаков.
«В 70-е и 80-е годы схема подготовки востоковедов работала, исходя из устройства государства, — отметил эксперт. — Мы убедили приморский краевой комитет партии и лично Виктор Павловича Ломакина (в то время первый секретарь крайкома — прим. ред.) в том, что для эффективного развития Дальнего Востока и Приморского края, прежде всего, необходима разумная подготовка востоковедческих кадров. Он поддержал нашу инициативу и обратился с письмом в Центральный комитет КПСС. Общая ситуация, восстановление отношений с Китаем после 1976 года и обстановка в целом на Востоке побудили ЦК КПСС принять решение о развитии востоковедения на Дальнем Востоке, в том числе, на примере ДВГУ. Там был ряд позиций, связанных с увеличением кадрового состава. Речь шла о выделении денег на строительство помещений и зданий. Увеличены были квоты на посылки студентов и преподавателей в страны изучения языка».
По словам Виктора Горчакова, попытки повторить этот рывок были и во времена демократической России, но не привели к какому-либо серьезному результату. Экспертные дискуссии по этому вопросу хороши тем, что дают поле, на котором рождаются здравые идеи. Но не менее важно довести их до руководства страны, для чего должен быть авторитетный материальный носитель. Виктор Горчаков назвал как минимум трех человек, подходящих для этой роли.
«Во-первых, без явной, открытой, энергичной заинтересованности руководителя края успеха не будет, — считает Виктор Горчаков. — Второй человек, который мог бы оказать серьезное воздействие — это министр развития Дальнего Востока и Алексей Чекунков, поскольку он активно реализует программу развития Дальнего Востока. Третий человек — Андрей Фурсенко, помощник президента по науке. Он очень хорошо знает дела ДВФУ. Таковы мои предложения. В любом случае, должен быть материальный носитель этих идей в виде авторитетного лица. Все наши разговоры правильные, они рождают фон, то поле, из которого можно выбрать главные идеи. Но их должен кто-то нести. Кому-то это нужно грамотно сформулировать и убедить в том, что проблема подготовки кадров существует».
Поворот, куда надо, но без тех, кого надо
О кадровом голоде в востоковедении рассказали многие представители университетского сообщества.
Доктор философских наук, профессор, зав. кафедрой религиоведения и истории Амурского государственного университета Андрей Забияко подчеркнул, что в Амурской области, в целом, ситуация еще сравнительно неплохая. В виду региональных особенностей.
«С точки зрения Амурской области и Благовещенска я сказал бы, что «поворот на Восток» довольно успешно произошел. Понятно, что это региональный аспект. И понятно, почему это произошло. Благовещенск обладает уникальной особенностью в данном случае — близостью к Китаю. Я вижу из окна высокие здания Хэйхэ, — отметил ученый, обозначив, правда, двойственную природу этого соседства для образовательной сферы. — В АГУ обучают специальностям китаеведение и регионоведение. Это дает хорошую подготовку. К сожалению, не бакалавриат. Можно задать вопрос — почему? Одна из причин, опять же, та самая близость к Китаю. Студенты очень быстро уходят в практические сферы. Поэтому обеспечить высокий уровень научных исследований в области Китая довольно затруднительно».
И самым слабым звеном остается экономический подтекст востоковедения. Специалисты есть, они делают перспективные и серьезные исследования, получают грантовую поддержку. Но продолжить развитие им просто некуда — отсутствует внятно сформированный заказ на востоковедов.
Доктор исторических наук, заслуженный профессор кафедры мировой экономики и экономической безопасности БГУ, руководитель Центра изучения Монголии при Байкальском государственном университете (г. Иркутск) Юрий Кузьмин расширил обсуждаемую до этого момента географию востоковедения. По его словам, исторически сложилось так, что БГУ ориентирован на изучение Монголии. Дальнейшее выступление ученого доказало, что проблемы у востоковедов имеют общий характер, вне зависимости от страны изучения.
Так, по словам эксперта, сейчас в стране катастрофическая ситуация с подготовкой специалистов по Монголии. Долгое время набор студентов на востоковедческие дисциплины по всей стране сокращался. А сейчас они оказались востребованы, но восстановить былые темпы тяжело. Предпринималась попытка создать центр монголоведения на базе китаистов, но она не удалась. Бороться за кадры приходится иногда на чистом энтузиазме, на общественных началах.
Кандидат педагогических наук, директор Института филологии, истории и востоковедения СахГУ (г. Южно-Сахалинск) Эльвира Лим сообщила о недостатке бюджетных мест на востоковедческие специальности.
«Изначально прием на бюджетные места позволял сформировать две или даже три группы студентов. Мы могли закрыть направления по Корее, Японии и Китаю. К сожалению, контрольные цифры приема сокращаются. Есть требования к числу студентов в одной группе. На протяжении 10 лет мы идем по принципу — один год набираем Корею, один год — Япония, один год — Китай. Чередуем, чтобы сохранить баланс специалистов», — сообщила Эльвира Лим. При этому интерес у молодежи к востоковедению велик. Конкурс на место огромный, мест мало. А платное обучение дороже, чем во Владивостоке.
Кандидат экономических наук, директор Института социально-политических технологий и коммуникация ТОГУ (Хабаровск) Михаил Бурик рассказал об одном эксперименте, который начался несколько лет назад и вылился в создание при ТОГУ Высшей школы международных исследований и дипломатии, где собраны два направления — специальность и магистратура «Зарубежное регионоведение», а также специальность «переводы и переводоведение».
«Что мы получили? Поняли, что учить студентов иностранному языку нужно с первого курса. С первого курса они погружаются в китайский. На втором курсе добавляется английский. На третьем — корейский или японский по выбору. Благо, образовательный стандарт позволяет два государственных экзамена — отдельно по специальности и отдельно по китайскому языку, — сообщил он. — Само образование базируется на трех китах: язык, межгосударственные отношения и культура».
Эксперт затронул еще один аспект — «поворот на Восток» в образовании должен заключаться, в том числе, и во внимании к тому, чтобы иностранные студенты привлекались и обучались в российских вузах.
«Все эти годы интерес к изучению русского языка и наших образовательных программ всегда присутствовал и у японцев, и у корейцев, и, особенно, у китайцев. Даже в ковидное время и сейчас, когда они вынуждены в основном общаться с нами онлайн. Еще одна перспективная вещь — это обмены. Ничто так не дает знания страны, ничто так не накачивает практику ребенка, как возможность побывать в той стране, которую ты изучал по книжкам, язык которой ты получил от преподавателей. Сейчас они, к сожалению, проходят в онлайн форме. Это грустно», — посетовал Михаил Бурик.
Кандидат экономических наук, доцент Владимир Норин несколько расширил тему и от подготовки кадров перешел к глобальной теме — как правительство определяет стратегию развития Дальнего Востока?
«Необходимо на федеральном уровне, на уровне правительства определиться, чего мы хотим от развития Дальнего Востока? До сих пор подход в большей степени ориентируется на развитие сырьевых отраслей. В то же время, наши соседи ведут жесткую борьбу за высокотехнологические области и кадры в них. И мы должны бороться. Найти свою нишу и что-то предложить. Для этого необходимо развивать высокотехнологичные производства. Но для таких производств необходима подготовка кадров. Здесь вопрос стоит ребром. Есть богатый опыт в Приморье, в Хабаровском крае и Забайкалье. Есть богатый опыт подготовки специалистов-международников, ориентированных на экономику АТР. Но есть одно «но». А какое количество этих кадров нужно? И для каких отраслей?»
По мнению ученого, этот вопрос необходимо решать институционально, созданием на Дальнем Востоке профильного центра развития, ориентированного на подготовку кадров, чьи количество и набор компетенций были бы нацелены на решение конкретных задач.
Конфликт между традиционалистами и реформаторами
Кандидат исторических наук, зав. кафедрой Тихоокеанской Азии ДВФУ Диана Владимирова рассказала об идее образовательного хаба, которая обсуждалась на ВЭФ-2022 (12+) в рамках дискуссии по дальнейшему развитию востоковедного образования на Дальнем Востоке и в России, в целом.
«Идеи, которые там прозвучали, были абсолютно не новы. Это создание особого образовательного хаба. Я бы назвала это образовательной траекторией. Она действительно назрела. Востоковедное образование с 1899 года не может находиться в тех же рамках. Она требует совершенно нового подхода», — считает эксперт.
Но университет, по словам Дианы Владимировой, не динамичная система. Он не может моментально реагировать на запросы бизнеса и государства. Для этого требуется время. Кроме того, новая образовательная траектория (добавим от себя — контуры которой пока туманны), ведет к определенным конфликтам между традиционалистами и реформаторами.
«Несмотря на то, что нас достаточно велик контингент молодых преподавателей, молодых руководителей, все-таки взгляд на традиционную траекторию превалирует»,
— подчеркнула эксперт.
По ее словам, сейчас проблемы с востоковедением, действительно лежат в разрезе экономики и права. Но эксперт заметила и позитивные сдвиги в этом направлении. Так, например, Юридическая школа ДВФУ уже сделала несколько наборов по направлению «договорная деятельность межгосударственных отношений» — с акцентом на Китай. Пока это распространяется в основном на узкую прослойку студентов-китаистов, которые закончили бакалавриат.
Эксперт привел примеры из собственного опыта по подготовке кадров. Так, на кафедре Тихоокеанской Азии в ДВФУ разрабатывается модуль «Социально-экономическое развитие стран Восточной Азии».
«Мы пытаемся каждый год какие-то дисциплины добавлять, какие-то убирать. Но проблема в том, что наши студенты не имеют реальной практики. Бизнес от них отмахивается, не хочет принимать на стажировку, — говорит эксперт. — А где же ему отработать знания, допустим, по логистике? Он хочет это пощупать, посмотреть, как это действует. И получается, что теоретические знания получили, а на практике их отработать нет возможности. Об этом и на площадке ВЭФ говорили — что нужно бизнесу от образования. Но и бизнес не очень-то проявляет активность. Условно говоря, заниматься с малышами — это хлопотное дело».
«Проблемы здесь есть, и они общие для всей нашей науки»
О значении и проблемах постоянно обновляющегося научного знания, без которого не может быть глубокого понимания Востока, рассказал директор Института истории, археологии и этнографии народов Дальнего Востока (ИИАЭ) ДВО РАН Николай Крадин.
«Что касается развития востоковедения, то проблемы здесь есть, и они общие для всей нашей науки — необходимо менять в обществе отношение к преподавателям и учёным, чтобы наука стала перспективной с точки зрения молодёжи», — обозначил свою позицию Николай Крадин.
В рамках круглого стола ученые разных направлений, связанных с исследованием Востока, рассказывали о ключевых проблемах. В ИИАЭ одна из таких — нехватка молодежи. При этом Николай Крадин подчеркнул, что сейчас она решается, поскольку есть несколько перспективных аспирантов. Когда они защитятся, ситуация с недостатком молодых кадров может выправиться.
«Если лет двадцать тому назад по всем рейтингам престижных профессий именно профессор университета занимал первые места, то сейчас в топе — банковский служащий или менеджер. Надо менять отношение к учёным», — сказал Николай Крадин.
Директор института добавил, что сегодня в вузах «чудовищная» педагогическая нагрузка, мало времени остаётся, чтобы заниматься наукой. Прошла большая оптимизация, а теперь еще и падает знание языков. Сейчас востоковеды надеются на привлечение внимания к своим вопросам, так как через два года во Владивостоке впервые планируют провести 14-й съезд востоковедов России.
«Для нашей страны востоковедение — одна из важнейших ключевых наук, — объяснил Николай Крадин. — Мы не просто живём на Востоке большей частью страны, мы ещё и окружены, по большей части, странами Востока, и, несомненно, должны изучать наших соседей. Если вспомнить историю 18 — 19 веков, когда складывалось востоковедение как наука, многие его выдающиеся столпы — как раз представители нашей российской науки».
Востоковеды — кто это?
Старший научный сотрудник ИИАЭ ДВО РАН, кандидат исторических наук Анна Симоненок высказала гораздо более мрачное мнение о перспективах востоковедения.
«Вопрос у меня риторический — можем ли мы сказать, что выпускаем действительно востоковедов? Если посмотреть на учебную сетку, то 20 с лишним часов в неделю идут на языковые занятия, и только 2 часа на какую-то из страноведческих дисциплин. Кого мы обманываем, называя этих студентов востоковедами? И ведь это продолжается на протяжении всех 4-5 курсов».
Эксперт привела пример с вьетнамистами. По ее словам, ребята выходят с хорошим уровнем знания языка и успешно работают переводчиками. Но их компетенции как специалистов по Вьетнаму, мягко говоря, оставляют желать лучшего.
«Они не способны подготовить профессиональный анализ по стране, — сообщила эксперт. — Они не способны сделать развернутый комментарий, тем более прогнозные оценки. Они не знают в деталях ни специфику, ни процессы, происходящие в этой стране. С этим мы сталкиваемся, когда они приходят после вуза в наш научный институт».
По мнению ученой, если человек знает восточный язык, это еще не дает ему право называться громким словом «востоковед».
«Проблема здесь решается простым, но кардинальным изменением. Либо мы готовим переводчиков — это очень важно и нужно, но тогда язык — это цель. Либо, если нам нужны специалисты, которые будут двигать наши отношения с Востоком, тогда готовим базовых специалистов: экономистов, историков и так далее. Тогда другое соотношение учебных часов. Тогда язык — не цель, а средство, инструмент», — считает Анна Симоненюк.
Заместитель председателя Приморского отделения общества российско-корейской дружбы, глава представительства Международного конгресса промышленников и предпринимателей в странах АТР, кандидат политических наук Евгений Русецкий отметил, что текущий круглый стол подходит для того, чтобы положить начало структурирование проблем востоковедения и увидеть общую картину. Потому что «мы часто боремся с какой-то частью проблемы, думая, что боремся с проблемой в целом».
«Раньше был госзаказ на кадры. Большую часть забирали себе силовые структуры, оборона, особенно китаистов. Остальная часть — в основном японисты и кореисты — искали, куда и как пристроиться. Тем не менее, мы уже понимали, куда и как пристроимся, — отметил эксперт. — Уже к третьему курсу это структурирование в голове происходило, и, когда студент попадал на практику, он понимал, какие навыки ему следует отрабатывать, куда двигался дальше. Сегодня такого структурирования в головах нет. Часто специалисты-востоковеды не работают по специальности. Что мы будем юлить, если очевидно, что востоковедению сейчас просто необходим заказ — не важно, будет он от государства или бизнеса».
На круглом столе звучали полярные точки зрения. Писатель-публицист, кандидат исторических наук, историограф морского образования на ДВ Валерий Королюк задался вопросом, а сколько вообще нужно востоковедов?
«Кто-нибудь задумывался над этим вопросом? — спросил он. — Мы думаем о востоковедах в превосходной степени. А вспомните, что Восточный институт начинался со школы военных переводчиков, которую финансировало государство. Лучшие переводчики — те, кто показал способности, становились аналитиками, специалистами по культуре и так далее. Но основная масса — это именно переводчики.
Давайте отделим мух от котлет. Переводчики государству всегда нужны. А вот востоковедов, на мой взгляд, в таком большом количестве, в котором сейчас готовят, просто не нужно.
И государство, по мнению писателя, демонстрирует это своим пренебрежительным отношением к их финансированию и сокращением востоковедческих направлений и программ.
«У государства нет к этому интереса. И я его понимаю. Мы начали с чего? Что востоковедение лежит в трех сферах: культура, экономика с юриспруденцией и языкознание. Какая из этих трех сфер государству полезна, интересна и перспективна? Наверное, языкознание, языковедение. Наверное, экономика с юриспруденцией чуть поменьше. Еще чуть поменьше культура. Я вам скажу, как бывший военный человек, что государству важны в данном случае разведка, дипломатия и перевод. Вот три направления, которые государство не будет игнорировать».
Движение к Съезду
Резко отверг эту позицию академик Виктор Ларин, подытоживший выступления участников круглого стола. Он подчеркнул, что дискуссия оказалась интересной, сложной и, хоть на поставленные вопросы не удалось найти ответа (добавим, что ответить на них подвластно разве что время), продуктивной.
«Если человек знает китайский или японский язык, то он не востоковед. И проблема в том, что востоковедов у нас катастрофически не хватает, — отметил академик. — Прозвучало, что у нас докторов экономических наук, которые занимаются Китаем, меньше, чем пальцев на одной руке. Неделю назад мы поводили круглый стол, посвященный японской экономике. И что? У нас есть экономисты, которые разбираются хорошо в японской экономике? Та же самая история. Там, по-моему, и двух докторов нет во всей России. С корейской экономикой, уверен, дела обстоят не лучше».
В рамках круглого стола сформировался один из главных вопросов — какой востоковед нужен стране? Универсальный или узкий специалист?
«С моей точки зрения, востоковедом может называться человек, который является универсалом, — сообщил Виктор Ларин. — Человек, который прекрасно знает китайский язык и китайское право, но не читал Конфуция — не востоковед. Понять изнутри, что такое Китай, может только тот, кто глубоко погружен страну. Когда к нам приходят выпускники вузов, мы сталкиваемся с тем, что их приходится переучивать. Они знают язык, но не ведают о стране этого языка. И в этом проблема университетского образования, которое не меняется, несмотря на все наши предложения и убеждения».
Функция специалистов по странам Востока — развивать отношения России с ними. А смогут ли они?
«Профессиональный хорошо подготовленный переводчик обязан знать психологию, культуры, реалии страны носителя языка, — подчеркнул Виктор Ларин. — Попробуйте перевести речи Си Цзиньпина, не зная китайской культуры. Он же сыплет метафорами — одну за другой. Начинаешь смотреть, что это означает, откуда идет, а это цитата из китайского трактата третьего или четвертого века. Он все это ассоциативно вносит в речь. А потом уже слова Си Цзиньпина начинают трактовать, новый поворот. Вот кто сейчас читал материалы съезда в Китае, выступление Си Цзиньпина? Всем ли понятно, что было сказано и для чего? Везде существует подтекст, очень часто понятный только китайцам».
Еще один очень важный вопрос касается образовательной траектории востоковедения. Тут есть опасения, что получится «болонская система 2.0».
«Нам кивают: «Вот на Западе так классно готовят востоковедов!». А вы посмотрите, как американцы глубоко прокололись с Китаем. Куда смотрела вся огромная масса американских синологов, когда США взрастили себе равного конкурента? Или к их советам не прислушивались? Они в свое время так же прокололись с Мао Цзэдуном, сделав ставку на Чан Кайши. Вот классическое китаеведение. Вопрос в том, слушают ли китаеведов наверху или нет. Этот вопрос очень важен».
Еще одна озвученная проблема — отсутствие коммуникации среди востоковедов. Возникло мнение произвести своего рода «инвентаризацию» кадров на Дальнем Востоке. Эксперт выразил мнение, что не за горами создание под эгидой ДВО РАН Съезда или Ассоциации востоковедов.
Подробнее: https://primamedia.ru/news/1384881/
Круглый стол показал, что проблем у востоковедения, действительно, много. От, условно говоря, насущных — кадровый голод, нагрузка на преподавательский состав, отсутствие внятного государственного заказа, до концептуальных — кого считать востоковедом и, вообще, выпускают ли их сейчас. Движение в сторону решения этих вопросов и коммуникация сторон заданы.
Напомним, что Дискуссионный клуб «Тихоокеанская Россия» создан по инициативе Приморского отделения Союза журналистов России при поддержке правительства Приморского края и Дальневосточного отделения Российской академии наук в 2020 году. Это сообщество экспертов, которые хотят и могут менять Дальний Восток к лучшему. Серия круглых столов, направленных на развитие бизнеса в регионе, проводится совместно с Корпорацией развития Дальнего Востока.
Общественно значимый проект «Дискуссионный клуб «Тихоокеанская Россия» реализуется за счет средств субсидии из краевого бюджета, предоставленной Приморскому отделению СЖР по итогам конкурсного отбора социально ориентированных некоммерческих организаций в Приморском крае в целях предоставления им субсидий из краевого бюджета на финансовое обеспечение затрат, связанных с реализацией общественно значимых программ.
Источник: PrimaMedia.ru