В новой реальности Европа стремится как можно скорее снизить свою зависимость от поставок энергоносителей из России, невзирая на цену такой политики. России придётся в ускоренном режиме проводить политику поворота на Восток, и сложившейся ситуации в явном выигрыше остается Китай, у которого появляется возможность получать российские газ и нефть с существенным дисконтом. Российско-китайское сотрудничество в газовом секторе анализирует Виталий Ермаков, эксперт Центра комплексных европейских и международных исследований (ЦКЕМИ) НИУ «Высшая школа экономики».
4 февраля 2022 года перед церемонией открытия проходивших в Китае XXIV Олимпийских зимних игр состоялась встреча между Председателем Китайской Народной Республики Си Цзиньпином и Президентом РФ Владимиром Путиным. По итогам встречи на высшем уровне принято совместное заявление о международных отношениях, в котором Китай и Россия заявили о совпадении своих позиций и взаимной поддержке по основным вопросам текущей геополитической повестки. Также принят пакет коммерческих контрактов, включая новые соглашения между «Роснефтью», «Газпромом» и Китайской национальной нефтегазовой корпорацией (CNPC) по поставкам российских нефти и газа. Эти соглашения позволят обеим странам еще больше диверсифицировать свои внешнеторговые связи – в этом заключается основной смысл этих документов. Поскольку их подписание проходило на фоне нарастания геополитической напряжённости, очевидно, что и Россия, и Китай стремились тем самым застраховаться от геополитических рисков. Либерализация внутреннего газового рынка Китая вкупе с гибкостью поставок СПГ могут привести к стремительному наращиванию Китаем импорта СПГ, что неизбежно увеличит зависимость страны от поставок энергоносителей морем (и риск блокады в случае обострения отношений с США). Осознавая свою стратегическую уязвимость, Пекин уже давно пытается нивелировать эту угрозу. Кроме того, и на Россию, и на Китай влияет ситуация с энергокризисом в Европе, как с точки зрения торговых потоков, так и с точки зрения ценообразования на энергоносители, в частности СПГ. С этим тоже приходится считаться.
Заключение нового соглашения с Россией о закупке дополнительного объёма в 10 миллиардов куб. м природного газа в год (очевидно, что газ пойдет с Сахалина) даёт Китаю возможность диверсифицировать свой импорт по относительно невысокой цене, по крайней мере по сравнению с СПГ. Наращивая ввоз российского газа при определении его стоимости по формуле, в основе которой лежат цены на нефть, Китай страхуется от волатильности, присущей биржевым котировкам цен на СПГ.
Даже по самым скромным оценкам, спрос на газ со стороны Китая может вырасти к 2030 году на 175 миллиардов куб. м. Согласно большинству прогнозов, к 2030 году объем добычи в стране составит около 300 миллиардов куб. м, а значит, собственная добыча покроет примерно половину будущего прироста в потреблении. Придется ввозить дополнительно как минимум 90 миллиардов куб. м. Соответственно, с точки зрения Китая, сделка заключена в как никогда удачное время – потребности страны в газе растут, а на мировом рынке СПГ наблюдается высокий уровень волатильности.
Следует отметить, что на заключение таких сделок в газовой отрасли требуется достаточно много времени. Чтобы подписать свое первое крупное соглашение, России и Китаю потребовалось более 10 лет переговоров. Итогом этих усилий стало межправительственное соглашение о прокладке газопровода «Сила Сибири» и строительстве соответствующей инфраструктуры в Китае, а также долгосрочный договор купли-продажи российского газа объемом 1 триллион куб. м в течение 30 лет из расчета примерно 38 миллиардов куб. м в год с поставкой по «Силе Сибири». Заключённое в 2022 году соглашение на дополнительный объем в 10 миллиардов куб. м дополнило собой сделку 2014 года, что объясняет на удивление сжатые сроки его согласования. Основы для этой сделки закладывались ещё в декабре 2017 года с подписанием Соглашения об основных условиях поставок природного газа с Дальнего Востока России в Китай. В нём оговаривались ключевые параметры будущего договора купли-продажи, включая объёмы поставок, график их начала и наращивания, а также пункт пересечения границы .
По сообщению «Газпрома», заключённый 4 февраля 2022 года новый контракт с CNPC представляет собой долгосрочный договор купли-продажи, предусматривающий поставку в Китай 10 миллиардов куб. м трубопроводного газа в год с Дальнего Востока России в течение 25 лет (в дополнение к 38 миллиардам куб. м газа по «Силе Сибири» в течение 30 лет). Таким образом, совокупный объём поставок российского природного газа «Силой Сибири» по двум договорам купли-продажи составит 48 миллиардов куб. м в год . Все говорит о том, что оговорённый в договоре принцип ценообразования не изменился по сравнению с соглашением 2014 года и остается привязан к стоимости нефти с «углом наклона» около 10%. Таким образом, российский газ сможет конкурировать с импортом СПГ не только в северных провинциях Китая, но и в регионе Пекин – Тяньцзинь – Хэбэй.
От шельфовых месторождений Сахалина на материк ведет газопровод Сахалин – Хабаровск – Владивосток. Это очень интересный проект, поскольку маршрут его следования к Владивостоку пролегает вдоль российско-китайской границы. Трубопровод уже работает, на Сахалине добывается газ, так что нарастить экспорт российского трубопроводного газа в Китай этим маршрутом можно достаточно быстро при минимальных затратах. Конечно, для этого потребуется добавить несколько компрессорных станций для повышения пропускной способности газопровода и провести короткое ответвление в Китай. В качестве возможного пункта пересечения границы с Китаем по этому маршруту «Газпром» уже называл Дальнереченск, расположенный примерно на полпути между Комсомольском-на-Амуре и Владивостоком. Кроме того, для получения российского газа в этом районе придется создавать соответствующую инфраструктуру со стороны Китая.
Альтернативным решением могло бы стать строительство Россией 580-километровой связки между газопроводом Сахалин – Хабаровск – Владивосток и «Силой Сибири 1», которые бы соединялись в Благовещенске. В таком случае Китаю достаточно будет повысить мощность компрессорных станций на существующих принимающих газопроводах на своей территории, что позволит принимать дополнительные объемы газа из России. Стороны пока не уточняли, каким вариантом собираются воспользоваться, но проведение работ в этом районе может стать важным показателем намерений сторон.
Связка «Силы Сибири 1» и газопровода Сахалин – Хабаровск – Владивосток позволила бы России доставлять газ в свои тихоокеанские порты, где можно было бы построить новые терминалы СПГ. В ближайшей перспективе таких планов у России нет, что объясняется высокой стоимостью такого начинания. Однако в долгосрочной перспективе объединение восточносибирского и дальневосточного сегментов российской газотранспортной системы могло бы принести огромные дивиденды на случай, если Китай решит использовать в свою пользу статус единственного покупателя российского газа.
Вполне вероятно, что первые поставки данным маршрутом могут пойти уже в 2024 году. Но, прежде чем достичь планируемого годового объема в 10 млрд куб. м, потребуется преодолеть ряд преград, преимущественно связанных с наращиванием добычи газа на Сахалине.
В новом договоре купли-продажи не оговариваются конкретные месторождения, с которых планируется поставлять газ. Однако если посмотреть на возможности «Газпрома», то выбор невелик – это проект «Сахалин-3», а вернее Южно-Киринское месторождение. Только там имеются незадействованные резервы в достаточном объеме. Южно-Киринское месторождение – наиболее ценный актив «Газпрома» на Сахалине. На данный момент это крупнейшее из разведанных месторождений на шельфе Сахалина. По данным Министерства природных ресурсов РФ, извлекаемые запасы категорий A+B1+C1 составляют 584,5 миллиарда куб. м, что примерно соответствует показателю доказанных и вероятных запасов по международной классификации. По данным «Газпрома», запасы категории C1+С2 оцениваются на уровне 711,2 миллиарда куб. м газа, 111,5 миллиона тонн газового конденсата (извлекаемые), 4,1 миллиона тонн нефти. Планируемая проектная добычная мощность Южно-Киринского месторождения может составить 21 миллиард куб. м газа в год.
Однако в 2015 году Соединенные Штаты ввели санкции против Южно-Киринского месторождения, что сделало его освоение крайне затруднительным, поскольку закрыло доступ к западным поставщикам оборудования для подводной добычи (которую планируют проводить с помощью подводного манифольда с дистанционным управлением – на момент введения в действие санкций такое оборудование производили только американские компании). С тех пор «Газпром» не оставлял попыток найти альтернативные технические решения и оборудование для работы на шельфе, которое до последнего времени полностью поставлялось из-за рубежа. Сейчас в «Газпроме» утверждают, что добыча на Южно-Киринском месторождении начнётся в 2024 году.
С точки зрения будущего российско-китайских отношений в газовой отрасли есть еще один важный аспект.
Предполагалось задействовать ряд объектов существующей газотранспортной инфраструктуры газопровода «Алтай» со строительством небольшого ответвления до границы с западными провинциями Китая, однако этот проект так и не был осуществлен в силу отсутствия заинтересованности со стороны Китая. В этом регионе Китай уже получает газ из стран Средней Азии. Западные провинции Китая являются крупными производителями и потребителями угля, а также обладают высоким потенциалом с точки зрения развития возобновляемой энергетики. Поэтому идея расширить газопроводы китайской системы «Восток-Запад» для наращивания импорта газа не привлекает Китай в силу того что доставка трубопроводного газа с запада в крупнейшие центры его потребления на восточном побережье обойдётся в 3-4 доллара США/ 1 млн БТЕ, что может представлять проблему с точки зрения обеспечения конкурентоспособности трубопроводного газа по отношению к поставкам СПГ.
Сейчас у «Газпрома» появилась новая идея – построить транзитный газопровод, связывающий Ямал с его огромными новыми месторождениями и Китай через Монголию («Союз Восток»). Этот план позволит поставлять в северные регионы Китая дополнительно 50 миллиардов куб. м газа в год. Существует также возможность подсоединения к новому газопроводу Надым-Пур-Тазовского региона добычи.
Переговоры между Россией и Китаем продолжаются. В отличие от предыдущих лет, в настоящий момент обе стороны разделяют прагматичную идею о возможном включении в свои газовые планы третьей стороны (Монголии) в качестве транзитной страны. На момент написания данной статьи «Газпром» завершил переговоры с Монголией и согласовал подробную трассировку транзитного маршрута с полосой отчуждения под строительство газопровода. Завершено технико-экономическое обоснование проекта. 28 февраля 2022 года «Газпром» сообщил о переходе к стадии проектно-изыскательных работ в рамках строительства газопровода «Союз Восток».
Очевидно, продолжение проекта требует заключения с Китаем нового договора купли-продажи огромных объёмов газа. Если проект всё-таки удастся реализовать, Европа и Китай будут конкурировать между собой за российский газ с Ямала и из Надым-Пур-Тазовского региона. Такого ещё никогда не было. До конфликта на Украине и обвального разрушения экономических связей с Европой «Газпром» рассматривал данный проект в качестве попытки постепенно диверсифицировать рынки сбыта и переориентировать их в сторону Китая к началу 2030-х годов, чтобы создать действенную альтернативу европейскому экспорту на случай падения там спроса в контексте энергетического перехода.
Однако конфликт на Украине привел к формированию новой реальности, в которой Европа стремится как можно скорее снизить свою зависимость от поставок энергоносителей из России, невзирая на цену такой политики. Что это означает для России? Ей придётся в ускоренном режиме проводить политику поворота на Восток, ведь в противном случае страна лишится рычагов давления на Европу и может потерять статус крупнейшего экспортера газа в мире. В сложившейся ситуации в явном выигрыше остается Китай, у которого появляется возможность получать российские газ и нефть с существенным дисконтом. Вопрос о поставках газа с Ямала в Китай актуален для России как никогда раньше, что ставит Китай в исключительно выгодное положение.