«Талибан» и транзитный проект Чахбехар: от споров с Пакистаном до торговли и транзита с Ираном и Индией

Увеличивая своё участие в транзитном проекте порта Чахбехар, «Талибан» стремится дать Пакистану понять, что он больше не является группой ополченцев, связанной с этой страной, и теперь управляет независимым государством, имеющим различные возможности во внешней политике, а также в области торговли и транзита, пишет Вали Каледжи.

Транзитный проект Чахбехар как мультимодальная комбинированная сеть морских, железнодорожных и автомобильных грузовых маршрутов, соединяющих Индию, Иран и Афганистан, был создан 24 мая 2016 года. Узбекистан, единственная страна в Центральной Азии, не только не имеющая выхода к морю, но и окружённая государствами, которые не имеют выхода к морю, присоединился к проекту в 2019 году. После Второй карабахской войны и на фоне конфликта на Украине Россия, Китай и Армения также проявили заинтересованность в участии в этом транзитном проекте. При этом под влиянием мощного индийского лобби первая администрация Трампа в 2018 году распорядилась освободить Чахбехар от санкций США.

Маршруты транзитного проекта Чахбехар (Источник: Eurasia Daily Monitor)

Однако после возвращения «Талибана» к власти в конце августа 2021 года проект столкнулся с очень серьёзным вызовом. Транзит и торговля между Ираном и Афганистаном прекратились примерно на три месяца из-за закрытия границ между двумя странами. Кроме того, традиционно тесные связи «Талибана» с Пакистаном и позиция «Талибана» в отношении Индии и Кашмира, совпадающая с позицией Пакистана, усилили проблемы и неопределённость. В этой связи вскоре после падения Кабула индийские официальные лица заявили, что «Афганистан под властью “Талибана” не будет включён в соглашение между Индией, Ираном и Узбекистаном об использовании порта Чахбехар на юго-востоке Ирана». В этих обстоятельствах желание «Талибана» включить Афганистан в Китайско-пакистанский экономический коридор (КПЭК) стало новым вызовом для транзитного проекта Чахбехар. Представитель «Талибана» Забиулла Муджахид в сентябре 2021 года заявил, о желании присоединиться к КПЭК. В свою очередь, бывший министр внутренних дел Пакистана Шейх Рашид Ахмед приветствовал стремление Талибана включить Афганистан в КПЭК, подчеркнув, что «это положительный знак, если Талибан разделяет точку зрения Пакистана на Китай». «Наше общество гордится своей дружбой с Китаем, и если Талибан разделяет эти чувства, то это отлично», – добавил он. Но под влиянием нестабильных политических, социальных условий и угроз безопасности в Афганистане и Пакистане ситуация постепенно изменилась. Страны региона, включая Иран, Узбекистан и Индию, официально не признавая Исламский Эмират Афганистан, де-факто стали развивать сотрудничество. С другой стороны, Исламский Эмират стремится повысить свою внутреннюю и внешнюю легитимность, особенно в части признания международным сообществом, посредством региональных экономических и транзитных проектов, среди которых транзитный коридор Чахбехар, Китайско-пакистанский экономический коридор (КПЭК), газопровод ТАПИ и проект передачи электроэнергии Центральная Азия-Южная Азия (CASA-1000). В этой связи Исламский Эмират пытается возродить Лазуритовый коридор, который соединил бы Афганистан с Европой.

Тем временем эскалация разногласий между Исламским Эмиратом Афганистан и его старым союзником Пакистаном в прошлом году заставила «Талибан» обратить внимание на транзитный проект порта Чахбехар. Рост напряжённости на границе, особенно после террористического нападения в декабре 2023 года на военный объект в городе Дера-Исмаил-Хан на северо-западе Пакистана, расположенном на окраине беззаконных племенных регионов, граничащих с Афганистаном, обвинение Исламского Эмирата Пакистаном в поддержке «Техрик-е Талибан Пакистан» (ТТП)  , суннитского исламистского националистического и пропуштунского движения и, что самое важное, изгнание более миллиона афганцев из Пакистана вызвали серьёзные трения между старыми союзниками. В этих обстоятельствах должностные лица «Талибана» публично заявили о прекращении связей со «страной, которая была активно вовлечена в дела Афганистана» (то есть с Пакистаном).

Было ясно, что в связи с напряжённостью между Афганистаном и Пакистаном, последовательными блокировками пограничных и таможенных переходов и длинной очередью грузовиков по обе стороны границы из-за сложных условий на пропускных пунктах двух стран на фоне массовой депортации афганских иммигрантов Исламскому Эмирату придётся больше использовать транзитные и коммерческие возможности Ирана, особенно транзитный проект порта Чахбехар. В этой связи Исламский Эмират объявил 17 сентября 2023 года, что «власти активизировали свои усилия по развитию деятельности иранского порта Чахбехар с целью не навредить торговцам страны и не полагаться на один транзитный маршрут». Представитель Исламского Эмирата отметил: «Мы пытаемся предотвратить потери для наших торговцев. Наши торговцы не должны полагаться на одну страну, один путь и одну дорогу. Чахбехар сейчас активен». Очевидно, что под «одной страной» имелся в виду Пакистан.

Чахбехар был предметом обсуждения в ходе встречи в Кабуле в марте 2024 года между министром иностранных дел «Талибана» Амиром Ханом Муттаки и главой отдела Афганистана и Пакистана Министерства иностранных дел Индии Дж. П. Сингхом. В заявлении талибского Министерства иностранных дел от 28 марта отдельно упоминалась «поддержка Индией расширения торговли между двумя странами через порт Чахбехар». Хотя отношения между Исламским Эмиратом и Ираном были не очень тёплыми из-за разногласий между двумя странами в вопросах об эксплуатации водных ресурсов реки Гильменд и об афганских мигрантах в Иране, а также из-за пограничных столкновений, делегация во главе с заместителем премьер-министра по экономическим вопросам муллой Абдул Гани Барадаром посетила Тегеран 6 ноября 2023 года и встретилась с министром внутренних дел и первым вице-президентом Ирана. Делегация также посетила порт Чахбехар, и Барадар попросил, чтобы «Иран облегчил доступ к порту Чахбехар, что позволит Афганистану более эффективно выходить на мировые рынки».

Кроме того, в конце февраля 2023 года иранская газета Shargh сообщила, что, несмотря на напряжённость, «Талибан» хочет инвестировать 35 миллионов долларов в коммерческие, жилые и правительственные проекты в порту Чахбехар и Свободной экономической зоне Чахбехар. Согласно сообщению, инвестиции Талибана будут использованы в строительном проекте Fakher, 25-этажном высотном здании. Похоже, что это первая официальная иностранная инвестиция Исламского Эмирата после возвращения талибов к власти в августе 2021 года. Следуя этому подходу, афганская делегация во главе с Мухаммадуллой Бахтияром, должностным лицом, отвечающим за международный транзит, посетила Чахбехар 4 марта 2024 года, где встретилась с тогдашним секретарём Высшего совета свободных зон Ирана Ходжатоллой Абдолмалеки. На этой встрече афганская делегация призвала открыть экономическое представительство Исламского Эмирата в порту Чахбехар.

Иран надеется, что, увеличивая зависимость Афганистана от торгового и транзитного маршрута Чахбехар, он побудит Исламский Эмират Афганистан быть более гибким в том, что касается эксплуатации водных ресурсов Гильменда, обеспечения безопасности границ и проблемы миллионов афганских иммигрантов в Иране. Иран также надеется, что более широкое участие Исламского Эмирата ещё больше укрепит транзитный проект порта Чахбехар как восточного крыла коридора «Север – Юг». Конфликт на Украине и блокирование транзитных и коммерческих маршрутов России в Европу заставили Москву обратить внимание на коридор «Север – Юг», особенно на Иран и Индию. Нападения йеменских хуситов на торговые суда в Красном море также привлекают внимание к коридору «Север – Юг» как к альтернативному маршруту. Эти обстоятельства также могут сделать Индию более заинтересованной в нём – и в транзитном проекте Чахбехар. Тегеран надеется, что с ростом разногласий между Исламским Эмиратом и Пакистаном будет развиваться сотрудничество между «Талибаном» и Ираном и Индией. Визит министра иностранных дел Индии Субрахманьяма Джайшанкара в Иран 15 января 2024 года, а также встреча индийской делегации с министром иностранных дел «Талибана» Амиром Ханом Моттаки в Нью-Дели 8 марта 2024 года могут быть признаками этого процесса.

Увеличивая своё участие в транзитном проекте порта Чахбехар, «Талибан» также стремится дать Пакистану понять, что он больше не является группой ополченцев, связанной с этой страной, и теперь управляет независимым государством, имеющим различные возможности во внешней политике, а также в области торговли и транзита. Развитие отношений Исламского Эмирата с Ираном и Индией – это не тот вопрос, который Пакистан может игнорировать. Возможно, это подтолкнёт новое правительство Пакистана к большей гибкости по отношению к Исламскому Эмирату, чтобы «Талибан» не сблизился с Ираном и Индией.

Между тем 4 февраля 2025 года президент США Дональд Трамп подписал Президентский меморандум о национальной безопасности, фактически восстановив свою прежнюю политику «максимального давления» на Иран. Этот указ возрождает всеобъемлющие санкции после одностороннего выхода Трампа в 2018 году из Совместного всеобъемлющего плана действий (СВПД), то есть из переговоров по ядерной программе Ирана, и поручает ряду ведомств США, включая Министерство финансов, Государственный департамент, Министерство торговли, Министерство юстиции и Постоянного представителя США при ООН, обеспечить соблюдение этой политики. Ключевой целью является сокращение экспорта иранской нефти до нуля, особенно в Китай, и отмена определённых исключений, таких как для порта Чахбехар, который связывает Иран с Оманским заливом.

Хотя перспективы непрямых переговоров между Ираном и Соединёнными Штатами всё ещё неясны, мы не можем исключать отмены указа Дональда Трампа, освобождающего транзитный порт Чахбехар от максимального давления и односторонних санкций США, в ближайшем будущем. Это может повлиять на участие в проекте Индии и даже Узбекистана, опасающихся столкнуться с политическим давлением и экономическими санкциями со стороны США. Тем не менее вполне вероятно, что участие Ирана и «Талибана» в транзитном проекте продолжится. Иран, находящийся под экономическими санкциями, и Исламский Эмират, не имеющий международной легитимности, имеют много стимулов для развития торговли и транзита в проекте порта Чахбехар как восточном крыле коридора «Север – Юг».

Источник: «ВАЛДАЙ»